– С начала пятого месяца беременности.
Константин кивнул и задал ещё один вопрос:
– Так. И это было всего три раза, верно?
– Верно.
Разведя в стороны руками, Ланевский спросил Николаса:
– А сколько раз при этом она, например, вспоминала свою маму, своего отца, своего старшего брата, свою младшую сестру и лучшую подругу, которых она больше никогда не увидит? Много раз?
– Да. Очень даже много. Она ведь скучает по ним. Потому что больше не увидит их в этой жизни.
Константин был рад, что подвёл наконец-то ту черту, к которой шёл, чтобы всё объяснить одному из своих самых лучших друзей:
– Верно! Скучает! Она скучает не только по ним всем, а ещё и по тебе. Пойми: ей очень нелегко. Она тут одна, в другой стране, с другими людьми. А если ещё учесть тот факт, что она беременна? Ведь у беременных эмоциональный фон очень меняется из-за гормонов. На каком она уже месяце?
– На восьмом… – раздумывая произнёс Николас.
– Да. То есть, за три месяца ты трижды услышал от неё жалобы и рассердился из-за этого? А услышав десятки раз слова «мама», «папа», «брат», «сестра», «подруга» и так далее – ты не понял, что ей нужно? Что она хочет с тобой поговорить о чём-то более глубоком? О своих родственниках, о близких, о тех, кого она потеряла, и не просто получить, а ощутить твою поддержку? Не верю, что ты этого не понимаешь, Ник. Это не свойственно нам – крестоносцам.
В глазах Николаса была видна его вина перед женой. Он задумчиво посмотрел в сторону домов и улиц Святограда. Сергий сложил руки на груди и сделал вывод:
– Вот что: ты сейчас идёшь к Александре, собираешь ей букет красных роз, даришь ей его, обнимаешь её и говоришь всё, что ты к ней чувствуешь до сих пор. А я знаю, что ты к ней испытываешь сейчас. Вижу это. И это хорошо. Ваша любовь очень сильная. И стала только сильнее. Тебе надо учесть, что она не крестоносец, хоть и получает часть твоей силы от тебя и твоё спокойствие. У неё никого, кроме тебя сейчас нет. У тебя есть она. У вас есть сын. А вскоре – будет уже два прекрасных ребёнка. А ты ещё позволяешь себе такие вещи делать. Нельзя так себя вести рыцарю, Николас. Нельзя. Иди.
Николас встал со скамьи, одобряюще покивал головой, в знак согласия. Выставив вперёд себя левую руку, с разжатой ладонью и пальцами, Рихтер принялся рассуждать:
– Ты прав. Я так и сделаю. Но ей тоже надо было следить за своими словами. Я же воюю за неё. И могу умереть в любой момент. Иногда, кажется, что она этого не ценит. И не понимает. Знаю, что она любит меня. Но она как-то…
Сергий перебил Николаса, сильно схватив его за плечи и твёрдо сказал:
– Она то всё прекрасно понимает! А вот ты, похоже, не хочешь её понимать и идти ей навстречу, несмотря на то, как она тебя ценит! Несмотря на то, что тебе это сделать несложно, в силу наших способностей, но ты начинаешь показывать характер с пустого места, отказываясь идти на уступки в отношениях, руководствуясь своей гордыней!
Александров