Филиппов и Маршал остановились, пропуская ползущую с Харламова моста конку – лошадь смиренно тащила полупустой вагон, время от времени охаживая себя по лоснящемуся крупу хвостом и дёргая чёрными бархатными ушами. Редкие пассажиры отгородились от окружающего мира газетными листками, в которых наверняка уже в красках было описано вчерашнее убийство со всеми сопутствующими шпильками в адрес петербургской полиции.
Петербургская конка
Владимир Гаврилович открыл было рот, чтобы продолжить, но его снова прервали – на этот раз колокола Никольского собора. Константин Павлович вздрогнул – очень уж происходящее напоминало ночное видение. Он опасливо покосился в сторону воды, боясь увидеть там очное воплощение своего сна, но по счастью, единственной утопленницей оказалась плывущая почти посередине канала бутылка из-под «казённой».
– Беспокойная ночь? – участливо осведомился Филиппов. – Понимаю – сам почти всю провёл на ногах. Только голову к подушке прислонишь, глаза закроешь – и вот она, улыбается…
– Вы начали про приметы, Владимир Гаврилович, – не вполне вежливо вернул начальника в деловое русло Маршал.
Но тот не обиделся, а наоборот, с благодарностью кивнул и принялся перечислять:
– Стало быть так. Коллеги мадемуазель Блюментрост в последний раз видели её с довольно заметным субъектом. Высокий, но сильно сутулый. Судя по походке, не старый. Одет совсем не по погоде, в долгополое чёрное пальто и такого же цвета шляпу с широкими полями. Настолько широкими, что видна была лишь нижняя часть лица с бородой. Возможно, без усов, но тут девушки путаются.
– Прямо скажем, не густо, – почесал собственную бороду Маршал. – От растительности на лице легко и избавиться, и приклеить заново. Плечи расправить, одежду переменить – и вот и нет у нас никаких примет.
– Есть ещё одна маленькая деталь – все опрошенные отмечают невероятно длинные руки. Одна барышня даже сказала, что он ими – цитирую – «по коленкам себя хлопал как чимпанзе в зоологическом саду».
Они перешли мост и повернули обратно в сторону участка, но направились не вдоль канала, а решили срезать по средней из трёх Подьяческих – то ли действительно хотели сократить дорогу, то ли просто подсознательно выбрали путь, отгородивший их несколькими линиями домов от плеска воды.
Какое-то время шли молча – Маршал впервые, а Филиппов уже