Помню сложные чувства горечи и стыда, охватившие меня, когда я впервые увидал, как людей, словно животных, загоняют в загон в окружении собак и под дулом автоматов. Эти чувства долго не покидали меня, но, в конце концов, прошли.
Я не сильно переживал из-за работы в зоне. Хотя знал, что там нет солдат и надзирателей, и разговоров всяких наслушался – зальют, мол, в бетон – ищи потом! Было много советов, но я запомнил главный – ничего из зоны не выносить, ничего не приносить. Запомнился первый проход в зону через вход для гражданских на КПП, похожий на шлюз. Охранник открывает дверь, и входишь в тамбур, за спиной с лязгом закрывается дверь. В окошко слева называешь фамилию и отдаёшь пропуск, дверь впереди открывается охранником – и ты в зоне. Всё просто и надёжно. Утром, как правило, короткое техническое совещание в комнате специалистов ЛМЗ в здании дирекции, расположенном в сорока метрах от КПП. На ГЭС привычная картина: бетонные стены с торчащей арматурой, узкие проходы и опасные проёмы, строительный мусор под ногами и запах бетона, работающие строители и монтажники. Знакомая симфония монтажных работ: грохот пневматических молотков и кувалд, шум компрессора и шипение сжатого воздуха, треск и сверкание сварки, завывания передвигающегося крана над головой.
5. Знакомство с бригадиром
В первые дни, как и ожидалось, зэки одолевали меня просьбами принести папиросы и чай – два основных товара, ценившихся в зоне. Предлагали деньги, резиновые сапоги и новую рабочую одежду, шившуюся в женском лагере: ватные куртки, брюки, брезентовые плащи. Следуя советам, я отказывался, и зэки отстали от меня. Но когда я начал съёмки монтажа, начались просьбы сделать фото на память. Я отказывал, но один зэк не унимался. Всё чаще и чаще он попадался мне с просьбами в тёмных и безлюдных местах, каких на ГЭС было в избытке. Это уже походило на угрозы. Что делать? Отказаться – опасно, пожаловаться охране – бесполезно: она – снаружи. Согласиться – нарушить закон, да и от зэков потом не отбиться. И я организовал встречу с бригадиром зэков.
Бригадир, по-лагерному – бугор, крепко сложенный человек, лет сорока, появился в сопровождении молодого красивого парня восточного типа, бывшего чем-то вроде ординарца. Наш разговор начался в шахте агрегата и продолжился с чаем в комнате ЛМЗ. Бригадир внимательно слушал наши рассказы о капсульном агрегате, о монтаже, о наших проблемах. Под конец я попросил помочь бригадира избавиться от настырного зэка. Его ответ был коротким и обрадовал меня: «Делайте свои фотографии, мешать никто не будет».
Слово своё бригадир сдержал. Надоедливого зэка если я и видел, то только издалека. С просьбами больше не приставали. Забылось имя бригадира, но осталось впечатление сильной и волевой личности. Он «держал