Шиле присела на корточки над кастрюлькой.
–– Поужинаем вместе? – взволнованным шёпотом предложил Роро.
Повариха поморщилась – от Майю ощутимо несло помойкой. Стойкий запах дезинфекции не мог перебить вонь мусорной кислятины.
–– Если искупаешься и сменишь одежду!
–– Я искупаюсь… – закивал Роро, сильно ошарашенный согласием своей недосягаемой пассии.
–– Тогда заканчивай быстрее, а я избавлюсь от Джина…, – прошептала Таруса.
–– Хор-р-рошо…, – после нескольких секунд ступора руки Майю замелькали с невероятной скоростью. Таруса поднялась в рост и громко сообщила, обращаясь к посудомойщику. – Голова разболелась… домывай шибче! Мне надо кухню закрывать!
* * *
Опосля Санчесов Шитао приехал во дворец тренировать эскорт и по окончании был препровождён к своей владычице, согласно прежней схеме. Элишия встретила его благоухающая и в прозрачной тунике, что по её мнению, гарантировало его безудержное желание. От порога спальни она напористо повлекла его к ложу, словно муравей полудохлую гусеницу. И довлекла аж до матраса, и даже уложила поверх него.
Странным образом лейтенант безудержного желания не проявлял. Затем сказал и совсем досадное. – Поскольку я здесь на безвозмездной основе, а не работаю за зарплату …, давай сегодня просто поговорим.
–– Тогда перейдём на рабочий режим. Что ты хочешь в качестве оплаты? (Мысленно Элишия потирала руки)
–– Нет-нет. Нет! … Я не это хотел сказать! Я не хочу оплату и не хочу рабочий режим. С него хрен соскочишь.
«С этим не поспоришь!» – опять же мысленно согласилась королева.
Шитао сел, отодвинулся подальше и пояснил. – Я доволен безвозмездной основой наших отношений поскольку безвозмездность создаёт возможность для … для… побега.
–– Какого побега? – удивилась королева.
–– Моего побега.
–– Куда ты собрался?
–– Ну, для начала за порог этой двери.
–– Ничего не поняла.
Шитао издал бурный вздох и предложил. – Расстанемся, моя королева…
–– Зачем?
–– Затем, что сия любовная связь тяготит меня… отягощает… тяжесть на сердце и на душе…и везде… вот.
Тут до Элишии дошло. – Так ты бросаешь меня? – удивилась она несказанно, что выразилось частым и бурным подъёмом грудной клетки и открытым ртом.
–– Конечно, нет! Как бы я посмел бросать Ваше Величество! – возмутился молодой человек, одновременно переходя на этикетную форму обращения. – Я вас не бросаю, а оставляю…, – последнее слово лейтенант