Ему было понятно, что раздражение было вызвано ощущением унижения, но не понятно откуда тогда взялось унижение? Ни вопрос, ни товарищ его не унижали. Совершенно точно он сам в своей голове унизил себя и сам же сопровождал все остальные реакции. До работы оставалось еще как минимум один час и Володя решил проанализировать ставшую очевидной свою позицию жертвы и попробовать пронаблюдать откуда рождается его унижение. Ему показалась прекрасной идеей вспомнить возраст, когда он отреагировал бы на вопрос товарища вниманием, а не самоунижением. Почему-то он подумал, что вроде бы, раньше, он не делал себя жертвой, а вот совсем недавно, все чаще, эта когнитивная ошибка стала шаблоном реакции на неудобную реальность. По одному отмотав назад пять лет, он понял, что надо отматывать десятками. Отмотав поочередно еще тридцать лет, маленький Вова отчетливо вспомнил себя в раннем детстве.
Он был болезным ребенком. Болел он чаще чем был здоровым. Частые ОРВИ иногда перетекали в осложнения на горло и легкие. Вся семья берегла Вову от любой угрозы. Он ощущал себя полностью защищенным родителями в этом непонятном и огромном мире. С момента как он себя помнил и до самой школы, бабушка хвалила его за то, что он хорошо поел и ругала за то, что поел плохо. С пяти лет мама урывками пыталась научить Вову читать к школе и когда он складывал верно слог из трех букв жарко его хвалила, стимулируя к дальнейшим успехам. Но к успехам у Вовы интереса не было. Ему было достаточно того, что он чувствовал себя хорошим без непонятных и трудных достижений. В шесть лет появился отчим, который заботился по-своему. Приучая мальчика к дисциплине, он ругал его за нежелание делать зарядку по утрам, за ненормальное увлечение компьютерными играми, полное отсутствие интереса к чтению и математике. При этом тщательно показывал, как им доволен, когда Вова без помощи отжимался хотя бы один раз или правильно сложил два плюс семь.
Как и положено в хорошей семье, к семи годам мальчик делал зарядку, читал, считал до ста и пошел в хорошую школу. Преподаватели в школе щедро ругали за проступки и также щедро хвалили за ожидаемый результат. К концу первого класса, Вова точно понимал, что он очень хороший, когда делает то, что от него ожидают и очень плохой, когда у него что-то не получается. В первом классе, он уже не нуждался в надзоре. Он стал достаточно взрослым и сам назначал себя хорошим или плохим по своим результатам. В конце начальной школы, получив на школьной олимпиаде первую грамоту, стало понятно, что можно быть не просто хорошим, а вообще лучшим для всех сразу. В следующей четверти Вова заболел воспалением легких, из-за чего плохо подготовился и не вошел даже в призеры олимпиады по другому предмету. Как только он не стал лучшим в этой олимпиаде, он автоматически целиком всего себя назначил плохим. Он, Вова, человек – был