Крис и Карма. Книга вторая. Вячеслав Сукачев

Но она уже шесть лет работает в этой клинике, насмотрелась и повидала всякого, и если бы каждый раз включала свое человеколюбие – давно бы с ума сошла сама. Это – аксиома. Тут даже и доказывать-то нечего. Да и Иванов далеко не первый у нее… Таких больных здесь – предостаточно перебывало, разных, порой до слез жалких и потерянных, порой – до отвращения омерзительных. Однажды привезли не Иванова, а Иванову, поселили в женское отделение, бокс номер три. Красавица – необыкновенная: блондинка с голубыми глазами и густыми, темными бровями. Чуть старше Ирины Семеновны была и сразу видно – птица из другой жизни и другого полета. Да она долго у них и не задержалась, дней десять – не больше. Но получала полный интенсив, и на глазах у Ирины Семеновны угасала, превращаясь из красавицы в опустившееся существо с минимальными запросами: попить-поесть, в туалет сходить… Приехал за ней сам Мармелад, а Михаил Борисович после его визита пару недель прикрывал очень темными солнцезащитными очками огромный синяк под глазом… А недавно в городе взорвали в машине местную предпринимательницу, хозяйку леса, как называли ее журналисты, властную и влиятельную женщину. И каково же было удивление Ирины Семеновны, когда она увидела в вечерней газете портрет пострадавшей предпринимательницы: это была красавица Иванова из третьего бокса…

      Так что же она ответит, в конце концов, Иванову? Ирина Семеновна даже приблизительно не знает, кто он такой и почему к ним попал? Может, он серийный убийца или насильник малолетних девочек? И все ее флюиды – это лишь флюиды одинокой женщины, основательно стосковавшейся по мужской ласке. Кто ей сказал, что это обязательно должен быть умный и порядочный человек? Как раз подлецы и умеют лучше других прикидываться добренькими и беззащитными, и она, придумав прекрасного принца, на самом деле взращивает жестокого вурдалака… Как ей быть на самом деле? Может, пока не поздно, прекратить свою подпольную деятельность, и строго выполнять предписания Бабановича? И – будь, что будет… Но – поздно, она это прекрасно понимает. Теперь никакие страшилки о вурдалаках и насильниках ее уже не остановят, увы…

      2

      Иван Иванович Огурцов, поставив мотоцикл в гараж и заперев ворота, возвращался домой, когда распахнулись створки окна и Матрена Ивановна, держа черную трубку телефона, энергично помахала ему. Должно было случиться что-то особенное, чтобы его Матрешка, как звал Иван Иванович свою жену лишь наедине и в самые сокровенные минуты, торопила его к телефону. Никаких срочных дел она не признавала и не любила, и как могла – уберегала от них своего мужа. За многие годы совместной жизни она давно уже поняла, что иных дел, кроме как срочных, у участкового не бывает по определению, а потому и относилась к ним соответственно.

      – Иду! – махнул жене Иван Иванович и поспешно пошагал в свой подъезд.

      – Михалыч, – протягивая трубку, чуть ли не торжественно сообщила Матрена Ивановна, и Огурцов окончательно утвердился в том, что случилась беда.

      – Слушаю тебя, Михалыч! – громко прокричал он в трубку, поскольку его