Внешнее сходство части пунктов позволило некоторым будущим исследователям обвинить кронштадтцев в связях с меньшевиками. А пункт о владении крестьянами землей (11) – в связях с эсерами. Пункты об уравнении пайков (9) и о снижении роли партий (4, 7) позволили обвинить в анархизме.
Кроме того, не все предложенные пункты вошли в резолюцию. На собрании были отвергнуты пункты о свободной торговле и о выселении всех евреев в Палестину104
Обращает на себя внимание еще и нелогичность расположения некоторых пунктов. Список требований (1–11) разбавлен конкретными предложениями по реализации этих требований (4 и 6). Контроль реализации программы, требование ее публикации логично расположены в конце списка (13, 14). Но, похоже, в конце обсуждения неожиданно вспомнили о кустарях – появился пункт 15. Казалось бы логичный призыв поддержать резолюцию (12) расположен не в конце резолюции, а введен отдельным пунктом. Притом что, казалось бы, требования носят общероссийский характер, предложение созвать конференцию (4) касается только Петрограда и Кронштадта. Кстати, о том, что эти требования касаются всей России, а не только района Петрограда или Кронштадта, мы тоже должны только догадываться.
Отдельный вопрос – можно ли считать опиской требование свободы слова только для левых социалистических партий (2), но при этом освободить из тюрем всех социалистов без исключения. Как мы понимаем, в список освобожденных тогда попадали бы и правые эсеры, и меньшевики – совсем не левые социалисты. При желании здесь можно было бы сделать определенные выводы. Или же подумать, что составители сами не увидели тут противоречия, т. е. для них этот вопрос мог быть не принципиален. В любом случае в глаза бросается эклектичность программы, нелогичность, бессистемность.
Требования освобождения политзаключенных из соцпартий, допуска эсеров, меньшевиков и анархистов к выборам в эмигрантской и западной историографии будут трактоваться исключительно как бескорыстное желание вернуться к идеалам революции.
Ни советские, ни большинство зарубежных исследователей как бы не заметят, что идеологи кронштадтского движения ближе к концу движения (15 марта) вообще пришли к формуле «Советы без партий»105. А вот лозунг «Советы без коммунистов», который часто приписывается кронштадтцам, мы с вами не найдем в программных их документах. Он будет приписан им в 1930-е гг. Согласитесь, что есть некоторая разница между лозунгами «Советы без партий» и «Советы без коммунистов»?
Базовое утверждение (аксиома) резолюции собрания команд состоит в том, что советы не выражают волю рабочих и крестьян. Как следствие, вторым пунктом предлагалось провести перевыборы в советы с участием всех левых социалистических партий (естественно, нужна свобода слова