– То есть получается, что все знали, что так будет, кроме меня? – спросил Стефан.
– Почаще держи глаза открытыми, Стефан Фальк, – пивовар Штольц налили еще одну рюмку настойки и подвинул к нему, – За счет заведения.
Карьерный рост
Ринальдо Эспозито, персональный инквизитор барона Субботы, позвонил в обшарпанную дверь своего подопечного в Магдебурге и прислонился к косяку. В руках у него была коробка от туфель, в которой что-то билось, и пачка бумаг, перевязанная веревкой крест-накрест. Когда дверь открылась, он уже почти что задремал, что, конечно, было крайне неразумно перед дверью барона.
Фальчион больно ударил Самди по ногам, когда каноник обернулся закрыть за собой дверь и свалил свою поклажу прямо на пол.
– Что это?
– Доносы. Поцелуй меня.
– А почему так много? Или это все на меня?
– Нет, не все. Хочешь, я тебе их почитаю?
– А в коробке что?
– Смерть, – зевнул Эспозито и Самди шарахнулся к стене, – Да не твоя, твою тебе принесет Легба.
– Никогда не открою ему больше дверь, – пробормотал Самди.
– Кстати, как открываются твои двери? – спросил Эспозито, проходя в кухню.
– Руками.
– А если я приду, когда тебя не будет дома?
– Для тебя я всегда дома, – усмехнулся Самди, – А когда меня нет дома, эта дверь открыта. Она закрывается только изнутри.
– Я умею открывать замки, но у тебя нет ни одного замка.
– Поэтому мне не нужны ключи. Ключами открываются замки, а не двери.
Эспозито сел в то самое кресло, точно так же уложив перед собой планшет на низком столике, фальчион в этот раз остался у двери в подставке для зонтов.
– Ну а ты чем занимаешься?
– Да вот, у меня тут мрачный гримуар, – Самди кивнул туда, где в раскрытые двери спальни виднелась огромная раскрытая книга с железными пряжками на переплете.
– Читаешь? – полюбопытствовал Эспозито.
Самди замер на полуобороте. По кончикам пальцев заскакало пламя, и он сжал кулаки, чтобы каноник ничего не заметил.
– Пишу, – мрачно процедил он, отворачиваясь.
– Сделаешь мне кофе? Как тогда, в первый раз?
– Так почему у тебя с собой смерть в коробке и пачка доносов?
– Взыскание, епитимья, выговор с занесением в грудную клетку. Я доложил, что проиграл тебе.
– Но ты же выиграл!
– Нет, дорогой мой, – усмехнулся Эспозито, – Я просто взял всю ответственность на себя.
– Ты же вручил мне повестку.
– Ты думаешь, этого было достаточно?
– А если бы ты остановился на