– Это ты? – вскинулся тот.
– Да, Рейнеке.
Рейнхард открыл глаза. Его сто лет никто не называл Рейнеке. Как лисицу. Готфрид присел перед ним, поставил ящик с отвертками.
– Ты починил все зингеры в округе? – поинтересовался Рейнхард.
– О да, и принес тебе сырного печенья.
– Спасибо, что не сифилис, – Рейнхард поднялся и тут же схватился за перила, тело затекло и отказывалось подчиняться, – А что еще?
– Ты только скажи, – рассмеялся Готфрид, – И в другой раз я принесу все, что скажешь.
– Не скажу, – буркнул Рейнхард, потирая глаза.
Готфрид усмехнулся, закинул его руку себе на плечо и повел его в дом. Рейнхард шел и молчал, понемногу чувствуя себя все более реальным. От Готфрида пахло машинным маслом и совсем немного сыром.
– Что ты там делал так долго? – спросил Рейнхард, лежа в постели.
– Ты ей нравишься, – сказал Готфрид, закрывая его одеялом.
– С чего ты взял?
– Она все время о тебе спрашивала, – Готфрид задернул шторы.
– Это ничего не значит, – сказал Рейнхард и заснул.
Утром он пришел в спальню Готфрида раздвинуть шторы.
– Готфрид? Тебе кофе как обычно, или как себе?
Молочник и его ангел
В то время, как ангел в темноте принимался за утреннюю работу, Стефан Фальк, молочник, еще сладко спал. Ангел ворочал тяжелые бидоны в молочне, мыл бутылки и ставил поддоны в кузов. После этого он заворачивался в крылья и прикреплялся к балке в молочне вниз головой и спал весь день до вечерней дойки. Когда Стефан просыпался, фургон уже ждал его на Мильхштрассе, готовый к тому, чтобы доставить утреннее молоко всему Магдебургу.
Вот и сегодня, Стефан еще только умывался, а двигатель был уже прогрет и ключи торчали в замке зажигания. Ангел позавтракал свежим хлебом, маслом и мягким сыром, выпил кофе с первым молоком, свернулся в тугой кокон под крышей молочни и уснул. Он никогда не мыл за собой чашку и не убирал посуду со стола, но Стефан завтракал сразу после него, и конечно, ему не составляло труда убрать сыр и масло.
Но сегодня на столе лежала красная гвоздика. Стефан растерянно смотрел на цветок. Конечно, гвоздику принес ангел, но зачем? Быть не может, чтобы ангел дарил цветок ему, Стефану. Что за чушь. Стефан сунул гвоздику в петличку и поехал развозить молоко.
Магдебург утром особенно красив, находил Стефан. Улицы пустые, тихо, и он всегда успевает развезти молоко по домам до того, как зазвонят колокола кафедрала. Стефан иногда задумывался, ходит ли ангел к мессе, и как к этому относится патер Юрген. Ангел, очевидно, пренебрегал всеми догматами веры. Мысли о том, что ангел придерживался иных догматов, Стефан категорически не допускал.
Принимаясь за дневную работу, Стефан переколол гвоздику с сюртука на рабочую куртку. Он не до конца разгадал загадку красного цветка, но использовал его в меру своих сил.
На следующее