Уве был в ужасе от нового откровения. Реджинальд Краузе! Мужчина! Господи помилуй! Но он не такой, он никогда таким не был! Он Уве Штольц, любимец всех девушек Магдебурга, ему не может нравиться мужчина! Он же встречался в девушками, и был влюблен прежде, и еще собирался быть! В его семье все были нормальными! Отец любил мать, сестры встречались с юношами, и даже младший братишка уже бегал с записками к Аннеке с соседней улицы. Но сердце Уве колотилось, когда он видел Реджинальда Краузе, и он всегда выбирал другую команду, чтобы ему не пришлось, упаси бог, случайно прикоснуться к Реджи, когда парни кидаются обниматься после забитого мяча.
А Реджинальд, слава богу, не подозревал о том, какое воздействие он производит на Уве. Они не были друзьями, но если встречались, то Реджи всегда находил какие-то слова, чтобы заговорить, и вел себя непосредственно и свободно.
А Уве должен был искать себе девушку. Но что он мог поделать, если ему было весело в дружеской компании, когда парни и девушки вместе шли в кино или на танцы, но ни одну из девиц ему не хотелось обнять или проводить домой, или даже прижать к забору. Но Уве планомерно выполнял свой долг, приглашая девушек на прогулки и провожая до ворот. И ничего при этом не испытывал.
Недели тянулись, а Уве не мог излечиться от своей склонности. Его это начало пугать все больше. Он не допускал и мысли, что может открыться Реджинальду. Это было невозможно и глупо, Реджинальд, разумеется, нормальный, он встречается с дочерью булочника Петрой, по крайней мере, сейчас. Когда дело касается сына адвоката Краузе, нельзя быть уверенным в таких вещах. И кроме того, Уве не собирался всю жизнь прожить ненормальным. Он мечтал об обычной жизни порядочного человека, о том, что у него будет жена, которую он будет любить, не прилагая к этому усилий, о пивоварне, в которой он станет всем заправлять, о том, что вскоре его начнут называть «герр Штольц» а не «молодой Уве». Он хотел иметь детей, которых стал бы провожать в школу, выдавать дочерей замуж и в свою очередь приставить к делу старшего сына. И все его планы должны пойти прахом из-за молодого Краузе?! Этого нельзя было допустить. Уве не мог поговорить об этом ни с отцом, ни с матерью. Он подумывал о том, чтобы произнести эти слова в темноте исповедальни, но понял, что после этого не сможет при свете дня посмотреть в глаза патеру Юргену, а ведь патеру еще предстоит венчать его с невестой и крестить его детей. Нет, надо беречь патера Юргена.
И даже молодой Рейнхард, у которого жил герр Готфрид, что работал в мастерской Ланге, недавно стал встречаться с соседской Марике, окончательно развеяв все пересуды. Уве нравился герр Готфрид, он был улыбчивый и немногословный,