– Вы не рады? – проницательно поинтересовался Роверстан. – Этот визит всегда можно перенести, пока вы окончательно не поправитесь.
– Что? Нет, я очень рад! – заверил его Аластор. – Дело совершенно в другом.
Он вдруг задумался, а что магистр делал на том холме? Проезжал мимо и увидел бой? Но там поблизости не было ни одной дороги в прямой видимости. Так что могло понадобиться главе Белой гильдии в пограничной глуши? Спору нет, появился он исключительно вовремя, но как и откуда?
А ещё кольнуло понимание, что он признал себя должником за спасённую жизнь, но Роверстан, возможно, ожидает возвращения долга от принца, а не от обычного дворянина.
Аластор посмотрел на разумника, который стоял у окна и с совершенно непроницаемым лицом глядел в сад. Оттуда слышались возгласы и звонкий заливистый лай, временами переходящий в басовитое гавканье. Счастливый Пушок примерял и настраивал новый голос…
– Милорд Роверстан, – начал он. – Я действительно вам очень благодарен. И если могу чем-то вернуть долг жизни…
– Я же говорил, в этом нет ни малейшей нужды. – Разумник повернулся и ответил Аластору прямым откровенным взглядом. – Давайте расставим все руны в звезде, милорд Вальдерон. Вы мне ровным счётом ничем не обязаны. Право, не буду же я выставлять счёт за моток хирургической нити и полчаса своего драгоценного времени, которое потратил на операцию.
Его чёрные глаза весело блеснули, и разумник удивительно напомнил Аластору месьора д’Альбрэ. И даже серьги у них в одном и том же ухе… А Роверстан продолжил:
– К тому же на том холме я преследовал собственные интересы, которые вас никоим образом не касаются. Так что успокойтесь, вы мне ничего не должны. Но если позволите, я попросил бы ответа на один вопрос.
– Разумеется, милорд, – настороженно отозвался Аластор.
– Вы твёрдо решили отказаться от титула и положения наследного принца? Уверяю, я спрашиваю не из пустого любопытства. Я магистр гильдии и отвечаю за своих людей. Ваш отказ будет иметь огромное политическое значение, и мне необходимо знать, к чему готовиться, если королевская династия прервётся.
Он был совершенно серьёзен и спрашивал спокойно, без тени фальши или алчного интереса, поэтому Аластор ответил тоже с полной откровенностью:
– Да, милорд, я решил именно так. Не чувствую в себе ни сил, ни права взойти на трон, не говоря уже о желании.
– Полагаю, сложность именно в отсутствии желания? – подсказал ему