Видят люди железный бок.
Эту бомбу остановить бы
Мог – единственно – русский Бог.
Председатель вдруг поднял руку:
– Все на месте. И бомба тут.
Не волнуйтесь! – сказал с испугу.
Позже – шуткою назовут.
Смерти с жизнью тонка межа:
Бомба встала меж досок прочно,
Продырявив три этажа,
И саперы в дом едут срочно.
Посмотрели: чудней чудес —
Нет взрывателя в бомбе этой,
Но зато в ней записка есть,
А в записке – слова привета.
От германских рабочих дар,
От фашистов с приставкой «анти».
Вы, спасенные, взрыва жар
Не познавшие, тихо встаньте.
Кто-то там рисковал собой,
Чтобы здесь выживали чаще,
Чтоб давали порою сбой
Механизмы смертей разящих.
В том собранье была Анюта…
Что тут лишнее говорить?
Миновала ее минута
Лютой смерти – и надо жить.
Часть 4
Чудо о дровах
Хорошо у горячей печки
Вечерком коротать часы:
Чайник дразнится паром млечным,
Тени тянут к углам усы…
Хорошо, если все спокойно,
Нет войны, и довольно дров,
И не кажется клей обойный
Угощеньем, и прочен кров…
Ну а если топить печурку
Вовсе нечем – тогда тоска:
Леденит одеяла шкурка,
Лед куржавится у виска…
А откуда дрова возьмутся?
Город каменный замолчал,
И метели над ним смеются,
Битых стекол дробя оскал.
Но меж каменных строгих зданий,
Что равняли холодный ряд,
Затесался дом деревянный —
Разберут его и спалят.
Целой улице счастье было —
Драгоценнейших дров запас!
И печурка зимой не стыла.
Дом погиб, но соседей спас.
Бревна, доски, щепа, фанера —
Все пошло, все пустили в ход.
Выживающих грела вера:
Дом отстроим, пора придет.
Станет он не таким, как раньше —
Крепче, выше, красивей стать.
О военных ночах без фальши
Будет многим напоминать.
Старый дом, принесенный в жертву,
Поглощенный в печах огнем,
Все горит в обожженных нервах,
Не забыть никогда о нем.
Но с растопкой не все так гладко…
Мама – с книжкой, ей восемь лет,
В книжке – бархатная закладка,
От фанеры в буржуйке – свет.
Вся согрелась, глаза смежила,
Книжка – на пол из тонких рук.
Сон приятный, уютный, милый…
Не будите!
Зачем вокруг
Все хлопочут, кричат, волнуясь,
Чуть открыла она глаза?
– Валя, Валечка, ты проснулась?! —
У Анюты бежит слеза
И лицо – побелевшей маской:
– Слава Господу, ты жива!
Угорела: фанера с краской…
Как ты, дочка?
– Мам,