– Я тебе обязан по гроб жизни! – окровавленными губами сказал Базо, со смехом хватая Ральфа за руку.
Когда Зуга ступил на дно шахты, жара уже стояла такая, что на синей фланелевой рубашке между лопатками темнело пятно пота. Он снял шляпу, чтобы вытереть намокший лоб, и вдруг нахмурился.
– Ральф! – рявкнул он.
Юноша воткнул кирку в желтую землю и выпрямился, уперев руки в боки.
– Что это ты вытворяешь? – недовольно спросил Зуга.
– Я нашел новый способ организовать работу, – объяснил Ральф. – Сначала команда Базо рыхлит землю, потом ребята Венги…
– Не прикидывайся! – оборвал Зуга. – Ты прекрасно знаешь, о чем я. Сегодня понедельник – ты должен быть в школе.
– Мне уже шестнадцать, – ответил Ральф. – Кроме того, я умею читать и писать.
– А тебе не пришло в голову хотя бы упомянуть о своем решении? – обманчиво мягко спросил Зуга.
– Папа, ты был слишком занят, не хотелось отвлекать тебя из-за таких мелочей. Тебе своих забот хватает.
Зуга помедлил, соображая, то ли Ральф, как обычно, нашел способ выкрутиться, то ли он в самом деле понимает, насколько серьезно положение и как сильно озабочен отец.
Сын почуял его колебания.
– У нас каждая пара рук на счету, а эти достаются бесплатно. – Он поднял ладони, и Зуга впервые заметил, какие они широкие, сильные и мозолистые.
– Так что ты там придумал? – Суровое выражение исчезло с лица Зуги, и Ральф ухмыльнулся: он больше не школьник!
Юноша начал объяснять, оживленно жестикулируя; Зуга согласно кивал.
– Ладно, – наконец сказал он сыну. – Неплохая мысль. Давай попробуем.
Зуга повернулся и ушел. Поплевав на руки, Ральф крикнул на синдебеле:
– Хватит бездельничать, словно женщины в поле! А ну за работу!
На участке номер 183 американский старатель по имени Кэлвин Хайн нашел крошечное гнездо и одним ведром вытащил двести шестнадцать алмазов – самый крупный весом больше двадцати карат. В мгновение ока из оборванного бородатого бродяги, копающегося в пыли, он превратился в богатого человека.
Вечером в баре Бриллиантовой Лил хозяйка взгромоздилась на деревянный прилавок заведения, помахивая страусиными перьями в прическе и посверкивая блестками на платье.
– Не назовет ли какой-нибудь щедрый джентльмен цену за этот роскошный товар? – Пальцами с ярко накрашенными ногтями она сжала большие округлые груди, заставив их вылезти из тесного корсажа, выставляя напоказ бархатистую кожу и розовые соски.
– Ну же, голубчики, одна ночь в раю, мгновение райского блаженства!
– Лил, дорогая, даю десятку! – крикнул какой-то старатель.
Лил повернулась к нему задом и взмахнула юбками.
– Постыдись, жадюга! – укорила она, глядя через белое плечико.
Под юбками мелькнули кружевные, обшитые ленточками панталоны, открывающие промежность. На долю секунды все увидели продаваемый товар