Однажды во время одного из её гневных разговоров с королем в комнату вошел его брат. Он не стал уходить, услышав взволнованный голос Элины, а довольно бесцеремонно вмешался в беседу. Впрочем, несмотря на видимую заинтересованность, никакого мнения он не высказал по поводу своего племянника, зато смотрел на Элину сочувственно, и она приняла это за желание ее поддержать.
Шпион никогда не нравился Элине, несмотря на видную внешность. Он был на десять лет ее старше, мужчина в самом расцвете лет, но ей не нравился его пристальный взгляд и показная учтивость, за которой пряталась насмешка. Но в тот момент, когда он прислушивался к ее разговору с Томаном, она решила, что он вспомнил, как несладко ему пришлось когда-то без матери, и был готов вступиться за нее и племянника. Тогда она ухватилась за него, как утопающий за соломинку. На следующий же день после того разговора она нашла его во дворе замка, где он наблюдал за сменой караула, и стала горячо объяснять ему, почему ей так необходимо было не потерять своего мальчика и не дать ему испытать такую же невыносимую тоску, которую пережила когда-то она сама. Шпион кивал, а она думала, что он вовсе не так уж равнодушен и груб, как ей казалось когда-то. Более того, он подтвердил, что и сам испытал боль от потери матери, и какая-то часть его души умерла. Элина умоляла его просить короля о том, чтобы он разрешил ей общаться с ребенком, и Шпион обещал свою полную поддержку.
Элина немного успокоилась. Поддержка пришла оттуда, откуда она вовсе не ждала. Шпион оказался человечным, отзывчивым и мудрым. Ей было стыдно, что она так плохо думала об этом симпатичном человеке, который, должно быть, из скромности никогда раньше не вел себя с ней так естественно и понимающе, как в тот день. Теперь каждый день после королевского завтрака он участливо спрашивал ее, как продвигаются ее переговоры с мужем и жаловался на его несговорчивый характер, от которого он тоже постоянно страдал. Она ждала этих разговоров с нетерпением и делилась с ним не только последними известиями о сыне, но и воспоминаниями детства. Шпион отвечал ей тем же, а также намеками на то, что он старается убедить короля быть добрее к ней и сыну. Ей казалось, что они вот-вот смогут уговорить Томана, и была уверена, что в этой борьбе нашла настоящего друга.
Именно из-за того, что она расслабилась, удар обрушился на нее неожиданно. В одно прекрасное утро за мальчиком пришли двое солдат и велели ему попрощаться