– Ты точно знаешь, о чем я говорю. – Он обводит рукой заполненную свечами комнату. Я невольно замечаю, как аппетитно точно подогнанный черный костюм обтягивает его скульптурное тело. – Где блестки, а? И где баннер, о котором я просил? Здесь должно быть написано: «Уэсми навсегда!»
А, точно. Теперь я вспомнила.
– Прости, чувак, но блесткам не место на этой свадьбе. «Уэсми» – дурацкое прозвище для пары. А все баннеры уже забронировали для школьных выпускных и проводов на пенсию. – Я месяцы потратила, чтобы сделать это мероприятие стильным и безупречным. А он хочет превратить его в Фестиваль Безвкусицы.
Уголки его губ приподнимаются в самодовольной ухмылке.
– Назови меня так еще раз.
– Как назвать?
– «Чувак». Тащусь от этого. Напоминает о днях в братстве.
Блейк состоял в братстве? Вот это неожиданность.
– Знаешь, – продолжает он, – тогда все малышки неволей-волей сами на меня бросались.
– Волей-неволей, – поправляю я.
– А?
– Правильно говорить «волей-неволей».
Он подмигивает мне.
– Уступлю только потому, что ты права. Сначала всегда все происходит по воле.
Я стискиваю зубы. Этот мужчина невозможен. Не знаю, что вынудило меня раздеться перед ним.
«Одиночество», – напоминает внутренний голос.
Точно. И проклятая девчачья потребность чувствовать себя желанной, которая появляется после разрыва. Может, я и по собственной инициативе рассталась с Рейвеном, но это не означает, что я не чувствовала себя уязвимой. Блейк оказался в нужном месте в нужное время.
Спать с ним было ошибкой, этого не повторится. И неважно, что он довел меня до оргазма три раза за тридцать минут.
– Вообще-то жизнь не так уж сильно отличается от колледжа, – задумчиво говорит он. – Малышки до сих пор стучат к Райли в эту старую дверь. – Он ухмыляется мне. – Иногда они появляются в одном только плаще.
– У-у, как извращенно. – Мой голос сочится сарказмом.
– Так и есть, – серьезно отвечает он. – Впрочем, как и заниматься этим на массажном кресле.
Мужчина смеется от души, так же, как проживает каждый день: громко, бурно, безудержно, в полную силу.
Как и трахается.
А-а-а. Не хочу думать о нем в постели. Вообще не хочу думать о нем, точка.
– Мне надо поговорить с поваром, – заявляю я. – Иди приставай к кому-нибудь другому.
– Не отстану, пока не скажешь, почему отклонила идею о фигурах женихов в полный рост.
– Потому что это по-детски! – выпаливаю я, измотанная так, что начинаю злиться. – Как и все твои идеи! Я пыталась организовать свадьбу, а ты – день рождения девочки-подростка!
Он усмехается.
– Прости, что попытался добавить хоть немного веселья в свадьбу твоего брата. – Он снова обводит рукой комнату,