До машины наверху было метров триста. Но мы не могли даже высунуться из-за своего спонтанного укрытия – мелких кустов и деревьев, в изобилии росших у подножья высокого обрыва.
Вода была шагах в тридцати перед нами. Туда без остановки били молнии. Вода, как ни что другое, притягивает электричество и во время грозы смертельно опасно находится рядом с большими скоплениями воды. В чём мы наглядно убедились в тот июньский вечер!
Мы сидели, вжавшись в друг друга. Объединённые довольно опасной ситуацией. При этом, такие разные, я бы даже сказал чужеродные. Мы совершенно не подходили друг другу… ни по характеру, ни даже по цвету кожи (моя белая рука, как день от ночи выделялась на фоне её смуглого предплечья), не говоря уже про разные культуры и разное воспитание. Нас соединяло лишь одиночество и желание ебаться.
Гроза прошла, так и не прикончив никого из нас.
А где-то, на этом огромном, протяженностью во много километров, пляже, тем же вечером, нашли убитого молнией ребёнка. Сюжет передавали в телевизионных новостях. Чья-то жизнь оборвалась тем вечером, пока мы (естественно без результата), пытались зачать новую.
Бабуля
Моя бабка очень хуёво слышала. А под старость лет так совсем. Она орала настолько громко, повторяя по десять раз одну и ту же фразу (наверное думала что собеседник тоже её хуёво слышит), что оставалось удивляться как не сбегались соседи и не вызывали полицию во время наших «безмятежных» бесед за чаем.
Большим интеллектом моя бабка не блистала, поэтому фразы повторяла чаще всего полные маразма, пересказывала телепередачи «Дом 2», «Пусть говорят», сюжеты новостей. Или без остановки причитала, что кто-то спиздил её мешок морковки с балкона.
От бабки хотелось съебаться после десяти минут разговора с ней. Я выдерживал сорок, правда потом, когда спускался по лестнице от неё, либо кипел от ярости, либо ощущал себя как выжатый лимон. Чаще всего это происходило одновременно. А голова предательски покруживалась.
Мой папаша, когда садился с нами ужинать, тихонько матерился на каждую её фразу. По его лицу было видно, что булки его буквально не разжимались. И всё времяпровождение с бабулей были стиснуты намертво, как медвежий капкан. Он бежал из дома на работу или куда угодно при первой же возможности.
Она не оставляла человека ни на секунду наедине с собой. Задержишься в туалете – расстройство желудка. Кашлянешь – воспаление лёгких. Прислонишь руку к лицу – больные зубы. Притом она не жалела, а обвиняла за любые признаки заболеваний.
Её «забота» убивала психику. Её «любовь» была безумна, сводила с ума, разрушала. Выдержать такую, не мог никто.
Однако другие люди, (не родственники) считали бабулю чуть ли не святой. Заслуженный учитель, примерная жена, заботливая мать. Она умела себя подать. Встретил однажды её бывшую ученицу (трахал сестру той ученицы). Ученица очень хвалила бабулю. Рассказывала, что бабуля учила их, всем классом, разговаривать