Через сорок пять минут впереди призывно замаячил светлый прямоугольник.
– Так называемый «Свет в конце туннеля», – выжидательно усмехнулся Егор. – Ну-ну, сейчас взглянем – как и что…. Голоса какие-то? Или же кажется? Точно, поют что-то. Суровые такие голоса, с откровенно злыми и воинственными нотками…
Он продолжил размеренно шагать в сторону светлого прямоугольника, растущего прямо на глазах, и вскоре уже смог разобрать слова странной песни:
Соткана ткань.
Светло-серая, как осенняя туча.
Ты погиб, а над землёй – туман.
Кому-то стало лучше?
Окропим ткань кровью.
Чтобы известить о гибели храбрых воинов.
Туман дышит новью.
А кровь – дождики смоют.
Мы плотную ткань сплели
Из кишок человеческих.
Когда запели голосистые соловьи,
На рассвете, над чистой речкой.
Ткацкий станок – из черепов.
Гребень железный нагрет свечами.
А ткань, чтобы слоилась чередой,
Мы подобьём – мечами.
Каждую ночь мы ткём и ткём
Стяг боевой для мёртвого конунга.
Ткём ночью, рыдаем днём.
Заледенели сердца от замогильного холода.
И, наконец, мы выткали
Наш стяг боевой.
Головы мертвецов поникли
И умылись – росой…
Глава четвёртая
Или это – колокольчик?
Голоса смолкли.
Трижды сплюнув через левое плечо, Егор вышел из пещеры и невольно зажмурился: яркие солнечные лучи били прямо в глаза.
Сзади послышался едва слышный тревожный писк, он, отпрыгнув в сторону, тревожно обернулся и удивлённо прокомментировал про себя: – «Нет больше никакой пещеры. Только что была, но вся вышла…. А что тогда есть? Чёрный прямоугольник базальта, вкраплённый в горное поле светло-серого габбро-диабаза. Вот, оказывается, что означает, мол, Портал работает только «на выход». Наверное,