Хотя Муссолини вел достаточно активную сексуальную жизнь, будет неверным представлять его в образе похотливого сатира. По современным стандартам он, пожалуй, не особенно выделялся бы среди мужчин. Но все же нельзя не признать, что для него важен был именно секс, нежели личность его партнерш.
Летом 1901 года Бенито вернулся домой – учеба закончилась. Мать надеялась, что сын пойдет по ее стопам и станет деревенским учителем, но найти место для Муссолини оказалось совсем не простым делом: все еще «ищущий себя» Бенито не слишком спешил приступать к трудовой деятельности. Отец попытался устроить его в местную администрацию, но потерпел неудачу – Муссолини-младшему отказали как смутьяну. Такой была версия, ставшая в годы фашистской эры канонической: согласно ей, уже уходя, разгневанный Алессандро предсказал чиновникам, что когда-нибудь его сын обязательно станет великим человеком. Как удачно для будущих биографов основателя фашистской партии! Но Бенито и в самом деле мог не получить должность из-за плохой репутации – только не своей, а отца.
Наконец, после почти полугода безделья, во время которого Муссолини читал книги из библиотеки отца и волочился за местными девушками, нашлось место школьного учителя в другой деревне Романьи. Не слишком высокое жалованье (большая часть которого уходила на оплату жилья) компенсировалось новыми знакомствами и относительно свободным времяпрепровождением. У Муссолини было время и на споры в дешевых кантинах, и на женщин. Особенно на женщин.
Диковато выглядящий молодой учитель закрутил несколько бурных романов и среди прочего соблазнил жену солдата, тянущего в это время лямку воинской службы. Разрушив чужую семью, будущий поборник «фашистской морали» вовсю отдавался страстям с новой возлюбленной, успев в порыве гнева всадить ей нож в бедро. Нанявшие нового педагога школьные чиновники были в ужасе и ожидали только окончания заключенного с Муссолини годового контракта. Вскоре он оказался на улице, без работы и денег, но с долгами. О возвращении домой речи не было, да к тому же наступало время армейского призыва – оставалось лишь уехать куда-нибудь подальше, одним махом изменив не слишком удачно складывающуюся жизнь.
Но куда? На эмиграцию в США, подобно десяткам тысяч своих соотечественников, у Муссолини не было средств, но этого и не требовалось. Он уже знал, что государственные или национальные границы ничего не значат – настоящая граница пролегает между эксплуататорами и эксплуатируемыми. К лету 1902 года он уже считал себя убежденным социалистом.
Муссолини с юности заявлял о своих радикальных взглядах – и разве не все порядочные люди разделяют идеи социализма? Разве не трясется от ужаса буржуазия, не способная противопоставить несокрушимому международному движению ничего, кроме жалких призывов к порядку – порядку, который социалисты открыто собираются смести? И конечно же, бунтарь Бенито, истинный сын своего отца, не может остаться в стороне