В минуты и часы трудностей и отчаяния во всей последующей жизни я всегда вспоминал этот случай, моментально успокаивался и наливался бодростью! Нет худа без добра, как и добра без худа. Не познавши горя, не оценишь радости обыкновенной.
А на построенной пилораме, повзрослев, в 13–15 летнем возрасте мы с моими сверстниками-друзьями Ван Юркой Андриановым, Ванюшкой Вали Мишихи, Ванюшкой Мани Пашихи и Сюркой Василия Фроловича, немало поработали, как возле пилорамы, так и на подвозке шестиметровых брёвен на дровнях (две пары колес от телеги) с пристани. За пустые трудодни. Поэтому не удивительно, что ни один из нас в деревне не остался.
Все мужики владели плотницким мастерством. А хороших столяров было мало. В мои годы – это братья Новиковы Александр, Алексей и Яков Саватеевичи. Ранее в НЭПовские времена братья Вахрушевы Алексей и Павел Ивановичи активно развернули строительство домов с красивыми резными наличниками, за что и поплатились. Алексей был сослан и расстрелян, а Павел как бывший матрос с Авроры был «просто раскулачен».
Весь сельхозинвентарь мужики делали сами (грабли, вилы, черкухи и сохи). Кто лучше, кто хуже. Но особым мастерством славился Машкин Николай Петрович, живший на хуторе, делая их и на продажу. Но по счастью или случайно он не был репрессирован.
В середине деревни, в излучине Вынурки на песчаной не заливаемой вешней водой косе располагалась большая, из двух отделений кузница, построенная, как я полагаю, «кулаком» Вахрушевым Осипом Кирилловичем и его предками. Его сын Вахрушев Андриан Осипович, в мои годы уже был стариком и при мне в кузнице не работал, но в его ограде лежало много железных изделий и инструментов. Мы с его внуком Ванюркой часто бегали к кузнице, любимое место всех мальчишек деревни. Мы, конечно, надоедали кузнецам. Но за то, что мы не отказывались качать поддувало горна, они пускали нас во внутрь кузницы. Было интересно смотреть, как из расплавленного железа ковались всякие детали (зубья для борон, гвозди-шпигли, ножики для нас и т. д.), как подковывают лошадей.
Не могу в этом месте не рассказать о Ванюрке. Он со старшим братом Мишкой жили тогда у дедушки без отца (он был на фронте) и матери (погибла от молнии). Звали мы его «Ванюрка Адрианов» (по дедушке). Жизнь наша у всех была несладкая, а уж их сиротская – не приведи, Господи! Закаленность его была чудовищной, босиком – от снега до снега. И не болел никогда. Очень ловко и быстро плавал. Рассказывали мне, на соревновании общества «Урожай» в открытом холодном бассейне осенью