– Что же?
– По крайней мере, увлечение пьесами для детей.
– С кровавым концом должен заметить! Всё, победили, сразу и навечно. Интеллектом, – отомстил маэстро настырному головастику.
– Зачем вы здесь? – Савенков подошёл вплотную. – Неужели из-за Серафимы? Впрочем, я вас понимаю, – он сделал лёгкий поклон актрисе и закрутил второй ус.
– А если вы мне нужны, вот как гора Килиманджаро9, – Ленар показал на люстру из хрусталя под потолком кинозала, – континенту Африка? – Ему стало интересно насколько развит террорист, сможет ли провести параллель между собой и единственным Эверестом чёрного континента. Вспомнилась статья из «Британники»10 с юношеской фотографией щуплого молодого человека, который учил чужих детей не есть мясо, оттого что дурно убивать животных. Дети искренне верили и прятали за обедом котлеты в салфетки. Начинающий террорист покидал знакомых с чувством нравственного превосходства над диетой бесчеловечных обывателей.
– Могу уверить, что не поклонник талантов Петерса11, – с лёгкостью парировавший укол маэстро Савенков.
«Ого! Да этот мерзавец ещё и образован. Впрочем, о чём это я? О кровавой бойне в Танзании во всех газетах писали», – отметил про себя Ленар и возразил:
– Напрасно, я, например, верю в прогресс человечества. Нельзя до бесконечности пользоваться ночным горшком.
– Лев Толстой этим гордился.
– Ага, значит, признаёте факт исторгания нечистот из гениев?
– Фу, вы о биологии?
– Вот только не надо меня сравнивать с любителями фарфоровых слоников.
– Задевает? – сморщил уголки глаз террорист.
– Очень. А чем вам Килиманджаро насолил?
– Большой вулкан, а пользы ноль, – Савенков постучал папиросой о профиль Фридриха Ницше на крышке портсигара. – Опять же колония. Не понимаю, зачем тевтонцам негры. С их прямолинейностью и в плантаторы. Им, извините, никогда не хватало английской жадности.
– О как! Тогда о материи. Чем могу способствовать делу революции?
Борис с удовольствием закурил от бензиновой зажигалки Ronson Banjo, глубоко затянувшись, отчего папироса сгорела чуть не до середины, выпустил в потолок струю дыма и спросил:
– Есть желание или погулять собрались?
– Научный интерес, но пламенный до невозможности. В Париж надобно