Шел дождь. Обеденное время.
Мы вдвоем прятались в руинах обгоревшего дома, окруженного довольно большим подлеском. Закурили, как сейчас помню, LM зеленый, с ментолом. Три тысячи пятьсот рублей он тогда стоил, и считался в среде ребятни курящей неимоверно крутым.
Курили молча, прикуривали одну сигарету от другой. Наши детские легкие справлялись в лет. На двоих-троих пацанов нам пачки хватало, едва ли, больше чем на час.
Шум дождя, бьющего по обгорелым балкам крыши и листьям окружающих деревьев. Ничего не значащие слова.
И, вдруг, что-то повалило Сергея на пол, а меня отбросило так, что ударивший спиной о ближайшую стену, я и спустя двадцать лет, испытываю проблемы с поясницей.
Это что-то было небольшого роста клоуном, только точно не человеком. Он был деревянной куклой. Даже клубки волос были выструганы из дерева и покрашены потрескавшейся оранжевой краской.
Я не мог подняться с четверенек из-за боли в спине. И приходилось быть невольным свидетелем и слушателем того, что происходило.
Повалив Сергея на пол, существо вонзило правую руку ему в живот, а левую по самую локоть вбил в рот ребенку.
Серега не мог кричать, с лица стекали слезы и кровь. Он издавал звуки, будто бы его рвет.
– Ты же хороший мальчик? Правда? – вопрошал монстр, вырывая из паренька кишки и поглощая их.
Через вечность клоун стал сдирать кожу, лицо с черепа мальчика. Тот еще булькал и конвульсивно дергался. Под телом паренька организовалась огромная лужа крови.
А клоун уже вырвал Сергею глаза, череп мальчика был оголен.
Клоун, держа глаза за нервы, приложил их к своим буркалам, стал издавать звуки наподобие "Улюлюлю". При этом склонившись над телом и лицом мальчишки…
А я потерял сознание.
Когда очнулся, только лужа крови на бетоном полу напоминала о случившемся.
Сергей пропал без вести.
Я никогда никому ничего не рассказывал, понимал, что никто не поверит. Стал верующим. Параноиком.
Но где бы я не был, в каком бы городе и стране, во время дождя, особенно в подлесках и парках я слышу вопрос:
– Ты же хороший мальчик?
Парализованный
Полгода назад, на свое двадцать седьмое день рождения, Андрей перебрал паленой водки и, как следствие, уже полгода являлся парализованным. Да, полгода его жена убирала за ним дерьмо, и кормила с ложечки. И все что он мог, так это благодарить ее, ибо лица не коснулся паралич.
Последнее время, его жена стала частенько пропадать до утра, якобы на работе. Но все что он мог делать, так это мысленно беситься, ибо помнил, что она работает два через два до одиннадцати вечера, а работа находилось всего лишь через дорогу от дома. Он понимал, что она никак не могла задержаться до трех часов ночи, но его мысли об измене жены блекли перед страхом к той, что стала приходить по ночам.
Андрей понимал, что если он обо всем расскажет жене, то она со спокойной совестью упечет его в дурдом.
Было 31 декабря. Новый год.
Жена снова куда-то собиралась, якобы в усиление на работу.
Тень предупреди Андрея, что все кто останутся дома в новогоднюю ночь – умрут, поэтому на этот раз он не закатывал истерики по поводу ухода няньки. Он только печально разглядываю красивое тело любимой женщины, только что после душа.
Она, жена, стояла сейчас перед шкафом, выбирая вещи, которые собиралась надеть перед работой или на работу. Не важно.
Важно то, что Андрей знал, что ему не дожить до утра первого января. Когда, перед выходом на работу, она подошла поцеловать своего парализованного супруга, Андрей сказал то, что очень давно не говорил:
– Ты отлично выглядишь!
После того, как в глазах жены появилась радостное удивление от редкого комплимента, он добавил:
– Я люблю тебя сильней всего на свете…
Жена, печально улыбнувшись, поцеловала мужа в губы, и ответила, что тоже сильно его любит. И ушла на работу.
Андрей остался один. Он слышал тиканье часов и взрыв петард на улице. Приближалась полночь. Приближался новый год. Приближалось время прихода ее…
Тени, по форме похожей на медведя с торчащими клыками над верхней губой, только она по форме напоминало медведя, но была реальной тенью. Она рассеивалась в том месте, где на нее падал свет. В какой-то момент все звуки на улице прекратились.
Сейчас Андрей слышал только тиканье настенных часов да стук собственного сердца.
И вдруг тишина взорвалась взрывом петард, из чего Андрей сделал вывод, что сейчас одна минута первого ночи.
– С новым годом! – звук ее голоса был похож на звук сквозняка