– Ты ему не веришь, – к моему собственному удивлению, в мой голос закрадывается нотка обиды. Хотя я не так уж близко знакома с Адамом Уорнером.
Монтроуз работает детективом гораздо дольше меня. Несмотря на то что ему пришлось на два года уйти с должности из-за алкогольной зависимости, которая вполне могла разрушить его жизнь, у него отлично развита интуиция. Но я не всегда с ним соглашаюсь: мне тоже нравится убеждаться в собственной правоте.
– В его рассказе есть пара несостыковок, – говорит он.
– Например?
– Например, то, что он не смог вовремя добраться до берега. Сотня ярдов? С такими-то бицепсами? Он явно немало времени проводит в качалке. Вполне мог догрести вовремя.
– Да он едва видел, что происходит вокруг.
– Точно. Его очки.
– Да, он их уронил.
Монтроуз корчит гримасу: «Удачное совпадение».
– Ты злишься, потому что не успел пообедать.
– Я злюсь совсем чуть-чуть.
Я вздыхаю: «Ладно, еда подождет. Давай не будем забывать. Главное – доказательства. А не то, что ты нутром чуешь».
Монтроуз похлопывает себя по животу, свисающему из-за ремня брюк: «Мое нутро меня не подводит».
Я улыбаюсь ему. В животе у него пусто.
– К тому же, таких похищений попросту не бывает. Прямо напротив дома.
– Это не чей-то дом, – говорю я. – Его арендуют на время отпуска. Люди здесь не задерживаются: приходят и уходят.
В гостиной почти все место занимают резная вешалка, украшенная фигурой медведя, и диван с выцветшими синими подушками. Я замечаю покрывало на диване.
– Может быть, кто-то из них спал на диване, – говорю я, обходя комнату.
– Ты имеешь в виду, он врал и между ними не все было гладко?
Я бросаю на Монтроуза взгляд.
– Я имела в виду ровно то, что сказала. Я не знаю причины, и ты не знаешь.
Ванная комната оказывается неожиданно просторной, учитывая, что коттедж построили в двадцатых годах. У стены стоит ванна на когтистых лапах; остальное пространство занимают унитаз и душевая кабина. Рядом с раковиной лежит открытая косметичка. На медных крючках у двери висит пара чистых белых полотенец, слегка влажных на ощупь.
По пути к выходу Монтроуз заглядывает в помещение, которое я приняла за кладовку.
– Ого, – говорит он. – Сауна.
– Не люблю сауны, – отзываюсь я.
– Еще и джакузи. Я бы и сам не отказался здесь пожить.
Я наклоняю голову: «Мы, вероятно, проведем здесь немало времени, но вряд ли в сауне или в джакузи».
Монтроуз глядит на меня. В его глазах за стеклами очков загорается лукавая искорка. Я жду дежурной шутки. Что-нибудь про то, что с этим делом мы запаримся и без всякой сауны. Что нужно будет прибавить жару, чтобы вы всем разобраться.
Но мой напарник молчит. И я признательна ему за это.
3
Ли
Тереза Дибли предлагает нам кофе и газировку, но я отказываюсь. Как выясняется, она не просто заботливая бабушка. В свои шестьдесят два