Витязь. Арина Теплова

не требовались. Она сама накладывала на рану чистую салфетку, прикрепляя ее булавкой к платью. Павел появлялся ежедневно, хоть на полчаса, но непременно. В первый день, узнав, что Стефа сама перевязала девушку, Корнилов лишь недовольно вспылил, заметив, что Лиза, зря просила хозяйку об этом, ибо она, не имея опыта, наверняка, плохо справится с этим делом. Но этого не случилось. И уже на следующий день после, заявления Лизы о том, что повязка не спала и она чувствует себя вполне хорошо, молодой человек промолчал, а затем перевел разговор на другую тему. Во время встреч Павел обычно подолгу сидел рядом с Лизой, пока она перебирала крупу или вязала, помогая Стефании. А через несколько дней, когда девушка окончательно поправилась, он предложил ей прогуляться по небольшому пролеску, находящемуся недалеко от избы.

      Во время этих недолгих прогулок, Павел рассказывал ей о службе, о неудачах и постоянном отступлении русской армии. О том, что Витгенштейн делает все, чтобы сдержать неприятеля в его наступлении. Иногда он рассказывал забавные случаи из своей службы, пытаясь шутить. Но, у него плохо это получалось. Лиза понимала, что Корнилов слишком серьезный, жесткий, дисциплинированный и властный мужчина, для этого. И выступать в роли балагура и весельчака у него вряд ли когда-нибудь получится.

      Наедине с Корниловым, Лиза больше молчала. Она, то и дело, смущалась под его пристальным, горящим взором, наслаждаясь каждым мигом, проведенным рядом с Павлом. Молодой человек более не прикасался к ней и, даже не пытался поцеловать. Он был до крайности вежлив с ней. Но, Лиза отчетливо замечала, как Корнилов, то и дело, настойчиво и выразительно, останавливает свой взгляд на ее губах, явно желая чего-то большего. Но, сейчас, у него не было повода приблизиться к ней и ему приходилось сдерживать свои желания.

      В тот день Корнилов приехал днем. Лиза была одна в горнице. Стефа с Никиткой были в поле. Девушка перебирала крупу, когда подняв глаза, увидела на пороге Павла, держащего свой кивер под мышкой. Она встрепенулась, ощущая, что невозможно рада видеть его. Он поздоровался и коротко осведомился, как у нее дела. Лиза ответила, что все в порядке, а хозяева в поле с самого утра, и, в тот же миг, отметила, как разгорается его серо-зеленый взор. Смутившись, Лиза вновь принялась перебирать крупу, искоса наблюдая, как молодой человек засуетился и начал ходить по горнице от окна к двери, словно что-то его чрезвычайно волновало. Она ждала его обычного предложения прогуляться, но он упорно молчал.

      – Вы позволите мне присесть, Елизавета Андреевна? – вдруг спросил он, останавливаясь напротив нее.

      – Конечно, садитесь Павел Александрович, – произнесла Лиза тихо, заметив, что он бледен и нервно кусает губы. Корнилов сел напротив и положил свой кивер на стол. Он опять замолчал, а Лиза опустила глаза на пшено, которое перебирала. Ее щеки горели ярким румянцем под его напряженным, жадно смотрящим на нее взглядом. Он начал нервно постукивать пальцами по столу и Лиза желая разрядить обстановку спросила. – Вы так и не получили ответного письма от моего брата Петра?

      – Пока нет, – глухо ответил Павел. Увидев, что она подняла на него глаза, он, тут