– Ты, тот, который остался… Вы уехали. То есть, ты увёз семью…
– В деревню к Анькиной бабке?
– Да, – кивнул профессор. – А потом ты вернулся в Москву и пришёл в военкомат.
– Я?!
Это было очень не похоже… на него, на Колю. На того Кольку Афанасьева, который остался там… и который существовал здесь до сегодняшнего утра. Вернуться, чтобы пойти на фронт? Бросить семью… Ладно, вылезти из безопасного места, чтобы пойти на войну?
– Ты изменился, Коля, – мягко сказал дедушка Кеша и похлопал его по плечу. – Ещё тогда. После встречи с тобой вторым, который написал письмо. Удивительная штука получилась, да?
– Ладно, дедушка Кеша, – Коля смущенно нахмурился, – что там дальше-то с Войной?
Профессор пожал плечами, мол, дальше, так дальше.
– А дальше Китай остановил наступление на Россию и перешел на нашу сторону в войне с Европой. И всё закончилось. С тех пор, если посмотришь на карту России, вся Западная Сибирь заштрихованная. Она с тех пор находится под общей юрисдикцией с Китаем.
– Чё? – Коля реально опешил.
– Ну, вот так заморозили конфликт. Надо сказать, с тех пор обе стороны ведут себя предельно этично, прямо-таки по ван Зайчику… ой, прости, ты же не читал… В общем, мир изрядно перекроился с «нулевых».
Какое-то время шли молча.
Вот как странно… Коля теперь знал о Войне, но только со слов. В боях участвовал тот, другой. Тот рядовой Николай Афанасьев пошёл на фронт…
– Дедушка Кеша, а я… – Коля замялся, не смог сразу сказать.
– Нет, – профессор по-доброму усмехнулся и покачал головой, – нет. Ты не погиб. Правда, и героем не стал. Провёл несколько месяцев в танковой части, в ремонтном взводе. А потом вернулся домой и забрал семью. Всех трёх своих… Коля!
А тот остановился и зажмурился. На ресницах блестели слёзы.
– Я сейчас… – проговорил он и всхлипнул. – Сейчас… Ты говори, что там дальше…
Дедушка Кеша взял Колю за локоть и, увлекая неспешно вперед, продолжил рассказ:
– Прямо перед тем, как вмешалась Европа, а ситуация тогда казалась совсем критической, и все уже были готовы к ядерной войне, мы, наконец, закончили разработку орбитальной залповой системы «Прометей». Бить эта штука могла хоть из-за Луны. Мы тогда первые такую сделали…
– Дай угадаю, – вдруг сказал Коля. – Хиросима и Нагасаки?
– Да, только Париж.
Коля оцепенел.
– Да, Коля. Первая в истории орбитальная бомбардировка. Хорошо хоть хватило ума и этики французов предупредить, чтобы население эвакуировали.
– В смысле? Мы их предупредили, что будем бомбить?
– Да, предупредили. Настолько были уверены, что никакие ПВО их не защитят. Так и случилось.
– А чего китайцев сперва не разбомбили?
– А вот как только монтаж и настройку «Громовержца» закончили, так и ударили. Сразу же. Это случилось на третий день после вторжения сил НАТО. И на второй после объявления