Сны Ocimum Basilicum. Ширин Шафиева

между комнатами высокий цилиндр – давно не использовалась, при Алтае её уже покрыли толстым слоем краски, замуровав топочную дверцу, хотя, насколько он знал, печь была в рабочем состоянии. Дом отапливался масляными обогревателями. «Кто и зачем замуровал действующую печь?» – впервые задался вопросом Алтай, перекатываясь с боку на бок с возрастающей скоростью, и, в конце концов, так себя накрутил, что выпрыгнул из кровати, включил свет и, вооружившись инструментами, начал освобождать железный кожух печи от грязной белой краски. Он подозревал, что пожалеет об этом, когда ему придётся подметать пол, но надежда отыскать фамильные сокровища была слишком сильна. Чуть не надорвавшись, он открыл дверцу, запертую полвека назад, если не раньше, и посветил в топку фонариком.

      В топке лежала мертвая полуистлевшая ворона. Алтай поёжился, глубоко вдохнул и внимательно осмотрел печь изнутри, но ничего похожего на клад не нашёл. Тогда он осмотрел железный кожух, но на нём не было видно следов повреждения, и вряд ли кто-то стал бы создавать тайник таким трудоёмким способом.

      Вторым местом, вызывавшим подозрения, была ниша в стене маленькой комнатки, которую никогда почти не использовали, и оттого она всё больше захламлялась. Ниша стала нишей после того, как семье Алтая пришлось распродать весь квартал, а до того на месте неё находилась дверь в соседнюю комнату. Дверь превратили в стенной шкаф, пол в проёме заложили одним рядом камня, выше навесили деревянные полки, но между камнями и нижней полкой осталось пространство, вроде второго дна у шкатулки, назначение этого лишнего пространства всегда оставалось для Алтая загадкой, а при простукивании доски, прикрывавшей спереди промежуток между полкой и камнем, она издавала звонкий звук, сообщая, что внутри – пустота. Или не пустота. Алтай набросился на эту доску с топором, напугав, должно быть, соседей по ту сторону ниши грохотом ударов. Краска и щепки разлетались по комнате, Алтай совсем выбился из сил, но наконец ему удалось выдрать доску из ниши. Кровь ощутимо толкалась под кожей, пытаясь прорвать вены, словно он следил за шариком крутящейся рулетки, поставив все свои сбережения на чёрное. Он был почти уверен, что найдёт если не клад, то хотя бы что-то важное. Иначе зачем же делать этот тайник под полкой?

      Внутри было пусто. Алтай выругался, поняв, что его предки не отличались логическим складом ума; как многие и многие люди, они покорно следовали по течению внешних обстоятельств и сиюминутных порывов, даже не задумываясь: «А зачем я это делаю? Может, существует другой вариант, и он лучше?» Они замуровали работающую печь просто потому что замуровали… так же как оставили пустоту между полкой и камнем просто потому, что какого-то дьявола начали навешивать полки сверху и неправильно рассчитали расстояние между ними.

      Разочарованный, но несломленный, Алтай снова лёг спать, стараясь не думать о дохлой птице в двух шагах от кровати. Потолок утешающе вращался над ним – сказывалась усталость, – напоминая о детстве и катаниях на