Портрет синей бабочки. Ольга Заровнятных

– почерк на всех оказался одинаковый, показали валентинки нашей классной, и та сразу опознала по почерку меня.

      Как бы там ни было, на следующий день девчонки шушукались, а мальчишки ходили, задрав подбородки до потолка. Ну еще бы! Разоблачили мой коварный план! Было чем гордиться. С этого дня я стала в классе белой вороной. Не знаю, что там напридумывали себе обе половины класса, может, решили, что я действительно влюбилась в каждого одноклассника – девчонки могли так решить, да, – в таком случае я представлялась им угрозой, конкуренткой, сразу для всех.

      Розыгрыш, задуманный мной как безобидная шутка, вывернули наизнанку. Все в классе ополчились против меня. Да, могу признать, я мнительная, но в данном случае все обстояло именно так. Кроме Дины, со мной больше никто не разговаривал. И я бы, может, попыталась себя реабилитировать, но зачем? Нет, ну правда, ради чего? Вот вы бы стали? Подмазываться к ним, навязывать свою дружбу, доказывать, что именно вы – как раз самое то, чего им так не хватает в жизни? Ну, стали бы? Только честно! Вот и я не стала.

      Глава 7

      Маска

      Не мы одни торопились на праздник. Повсюду – кто в сторону нашей школы, с нами же по дороге, а кто навстречу в соседнюю школу – шли расфуфыренные девчонки. Среди этого буйства пошлости я чувствовала себя этаким островком здравого смысла. Я шла рядом с Диной, повисшей на двух парнях, и меня распирало от гордости, что я не поддаюсь ни на модные течения, ни на общую озабоченность внешним видом, а словно кидаю вызов всему миру, не акцентируя внимание на своей гендерной принадлежности и подчеркивая тем самым, что я, прежде всего, – человек!

      – Ой, смотрите, какая прелесть! – щебетала между тем Дина, указывая своим сопровождающим на какую-то девчонку.

      Ну я тоже посмотрела, конечно. Это была девчонка из нашей школы, из параллельного класса. Та еще задавака! «Прелестью», очевидно, Дина посчитала то, что шлейф, тянущийся за ней, нес ее парень. Как паж. Голубое платье, бутоном василька выступающее из-под шубы, доходило до пят. А шлейф свисал поверх шубы. Паж – точнее, парень этой «дамы» – нес шлейф удрученно, словно приговоренный к смертной казни.