Конечно, мы можем использовать традиционные приёмы восстановления «баланса сил». Например, рассказывать наблюдателю, что мы очень дружны с ГЛАВНЫМ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРОМ, а в эксперименте принимаем участие только по его личной просьбе. То есть стараться создать своё «увеличенное отражение» на уровне точки БЫТИЯ, встав наравне с «наблюдателем». Но если «наблюдатель» будет четко следовать инструкции, то все наши попытки ни к чему не приведут – он по-прежнему будет НАБЛЮДАТЬ за нами, а мы будем по-прежнему добросовестно выполнять ПРАВИЛА, разрушая в себе остатки светимости.
Но если мы отсечём связи, соединяющие его с точкой БЫТИЯ, тогда уже он окажется в нашей власти. Мы можем вести себя совершенно свободно, а он ДОЛЖЕН следовать за нами попятам, наблюдать за нами независимо от того, нравится ему то, что он видит, или не нравится. То есть он оказывается полностью в нашей власти, и мы можем безнаказанно разрушать все его «слабые точки», забирая себе всю образующуюся при этом энергию. А все что для этого нужно – это отсечь лишнее, то есть УПРОСТИТЬ МИР до размеров непосредственно наблюдаемой картины.
Конечно, пример с экспериментом условен, но и в обычной жизни все происходит так же. Когда мы общаемся с тем, кто ВЫШЕ, мы воспринимаем ситуацию на уровне точки БЫТИЯ, где наш собеседник является частью большего узора, чем мы. Но при этом он является обычным человеком, его СТАТУС не имеет к тому конкретному человеку, с которым мы общаемся никакого отношения. Он существует только в нашей голове, в нашей точке РАССУДКА, и стоит нам УПРОСТИТЬ мир, как наше общение сразу же станет легким и непринуждённым. Мы сможем говорить искренне, а значит – использовать СИЛУ ГОЛОСА, которая сразу же позволяет решить все проблемы.
Это не теория, а навык, которому несложно научиться. Как переключатель внутри, кнопочка, нажимая на которую можно разговаривать с кем угодно абсолютно свободно, добиваясь от собеседника всего, чего нам нужно. Конечно, он пытается удержаться в БУФЕРНОЙ ЗОНЕ, где главное – соображения статуса, но здесь злую шутку с ним играют его собственные органы чувств. Они показывают ему, что мы свободны и раскрепощены, то есть это факт, с которым ничего нельзя поделать. А поскольку для него свобода и статус неразделимы, он невольно наделяет нас самым высоким «статусом», то есть воспринимает нас как представителя какой-то хотя и неизвестной ему, но могущественной структуры. И если его не разочаровывать, он останется в этом убеждении до конца своих дней, при любой следующей встрече послушно принимая ту форму, которую мы на него наложили при первой беседе.
