– Умоляю, вот за этой машиной! Пожалуйста. Быстрее!
Водитель поворчал, но довольно проворно втиснувшись обратно в поток машин, начал медленное, но верное приближение к нужному автомобилю. Уже минут через десять Сергей сидел на скамейке возле подъезда, в котором скрылись девушка и ее мама. Он надеялся, что Малина вскоре выйдет, и он сможет поговорить с ней. Но время шло, стало холодать. Тонкая ткань формы не только не спасала, но, казалось, прилипая к телу, еще больше охлаждала. Должна же она когда-нибудь выйти, думал молодой человек, поглядывая на часы.
– Куда же Макс пропал, просил ведь его привезти мне одежду и еду! – Сергей полушепотом выругался, набирая номер телефона друга. – Не отвечает. На метро что ли «поперся»?
Сергей уже несколько раз собирался уйти, но каждый раз, как он выходил со двора, ему казалось, вот сейчас, именно в этот момент, Она выходит из подъезда. И он возвращался на свой пост, а ее все не было.
Сумерки сгущались все сильнее, холод пробирал до мозга костей. Наконец-то позвонил Макс. Их с Деном все же поймали болельщики соперников. Благо потрепали не сильно – подоспел наряд полиции, но в отделение забрали всех. Долго разбирались, кто кого. В конечном итоге фанатов команды соперников задержали до утра, а Макса с Денисом отпустили. Он обещал быть через полчаса.
Воодушевленный одной только мыслью о теплой одежде и еде, Сергей встал со скамейки и оглянулся. Он уже не раз вглядывался в окна квартир, надеясь, что ее окна выходят во двор, но ни разу не заметил даже ее тени. И вдруг он увидел ЕЕ.
Она стояла на балконе на пятом этаже. В том же светлом платье, подчеркивавшем всю прелесть ее стройной фигуры, в ареоле тусклого света, пробивавшегося сквозь плохо зашторенное окно, выходившее на балкон, она стояла такая тонкая и воздушная, легко положив свои изящные ручки на грубые перила балкона.
Сергей, едва не закричал в слух: строчки из произведения Великого Шекспира:«…О, что за свет я вижу на балконе! Джульетта, ты, как день!…» – и что-то там еще, но это было уже не важно. Он видел ее, и все остальное было уже не важно! Отступил даже холод. Прошла дрожь, и по телу пробежал жар, щеки и уши запылали, в висках застучала кровь от волнения. Он любовался девушкой, словно это было произведение искусства, необыкновенное и лишь теперь открытое для глаз эстета. Но так же неожиданно, как и появилась, девушка исчезла.
Сергей