– Но запомни: никакой лжи! Если у комплекса с охранкой все шито-крыто, я так и скажу!
Лео подался вперед, хлопнул меня по плечу.
– Спасибо тебе, брат! Т-ты реально человечище!
К нам вновь подлетел Тимофей.
– Пап, всё – денежки кончились.
– Так иногда бывает, сынок, – наклонился к чаду Васьков. – Но нам всё равно уже пора. Маме и так не понравится, что мы… ты опаздываешь к ужину. – И со своей фирменной непосредственностью обратился ко мне: – Не подвезешь нас? А то я вот пива выпил – как за руль-то теперь?
– Да-да, поехали, – безразлично махнул рукой я.
Отчего-то теперь многое виделось безразличным.
Супруга Леонида проживала в тихом спальном райончике на периферии города. Когда мы втроем подъехали к серой пятиэтажке, мне сразу стало понятно, что ожидавшая возле подъезда брюнетка в домашних тапках с недобрым взглядом – это она и есть.
– Твоя? – уточнил я, кивнув на генерирующую зло женщину.
– Мгм, – стоически промычал Лео.
– Кажется, мама недовольна, – подметил с заднего сиденья малыш Тимофей.
– Мгм. Сейчас н-начнется.
Я остановился возле подъезда. Вика опустила доселе скрещенные руки и стала похожа на буяна из бара, нарывающегося на неприятности. Приближалась буря.
Васьков выбрался из моей трехдверки, откинул сиденье, выпуская сына. Я благоразумно решил остаться в «вольво». Говорят, самая безопасная марка машин…
– Пока, – махнул мне рукой пацан.
– Счастливо, малой.
Вика пошла на сближение. До взрыва оставались считанные мгновенья.
– Ты бы еще утром… – успел расслышать я, а потом Леонид захлопнул дверцу и до меня доносились лишь обрывки фраз.
Я прибавил громкости на магнитоле, усиливая вокал Криса Корнелла, и без того звучно исполнявшего «Ты знаешь, как меня зовут». Его голос окончательно поглотил эхо семейной сцены, невольным свидетелем которой я стал.
Малой был в срочном порядке отправлен в квартиру. Его батя остался получать нагоняй в особо яростной форме. Вика размахивала руками очень выразительно. Благодаря густым черным волосам, энергичным темно-карим глазам и ураганной жестикуляции она походила на главу матриархальной испанской семьи. Лео, устало повесив нос, покорно кивал и изредка соглашался.
Экзекуция длилась около минуты, и свидетелем ее стал весь двор, уже начавший было погружаться в дрему позднего вечера.
Решив, что с моего сокурсника достаточно, Вика очень резко развернулась и скрылась в подъезде. Лёня остался стоять, побитым псом глядя на закрывшуюся металлическую дверь. Я вылез из «вольво», подошел к парню, которого не видел больше десяти лет, но в чьих жизненных неурядицах уже успел искупаться.
– Ты как, приятель? – спросил я.
– К-как же эта стерва меня в-выбешивает! – Он щелкнул пальцами. – П-прям вот так!
Трясущимися руками товарищ достал из кармана пачку курева, зажигалку. Сунул сигарету в зубы фильтром вперед.
– Другой