укутывала плечи…
Скрип половиц
под ножкою босой.
Дверь тяжела. Порог высок.
Прохладны сени.
И слышно за спиной:
«Простудишься. Постой!»
Но впереди гудит
поток весенний.
Дрожанье век.
Движение руки.
Я помню, мне ещё
приснилось лето,
как мы с отцом
не берегу реки
читали книгу
русского поэта…
На север,
отраженья распластав,
шёл теплоход.
В воде тонули тени.
И пацаны ныряли в них
с моста,
выплёскивая бурые растенья.
А я смотрю,
как долго по воде
расходятся
небесные границы
и почему-то знаю:
этот день
мне обязательно
когда-нибудь приснится.
НОТА
Голову наклонив,
слушает рыжий кот,
о чём поёт и поёт
синяя дудочка вазы.
Много тысяч
много
какой-то по счёту год
нота звучит.
Нашли её водолазы
где-то на самом дне
воспоминаний и снов,
в белом песке цветов,
таявших здесь когда-то,
до, может быть, и раньше…
Нота звучит, презрев
конкретность жестов и слов,
вне
очертаний и фальши,
раскрывается, как цветок,
вне тональностей,
ритмов,
гамм,
непобедима, как мир,
который она наполняет.
Уносит ветер её к сияющим берегам,
и каждым изгибом волна
её повторяет.
День сегодня такой.
Дождь по жестянке бьёт,
и среди звуков и нот
главную слышно не сразу.
Лужи уже рекой.
Ловит такси пешеход.
Слушает рыжий кот
синюю вазу.
Пора!
Нас снова ждёт дорога.
Судачат липы у ворот.
Из-под калитки смотрит строго
Нам вслед соседский старый кот…
Мелькает решето забора.
Всё. Кончено. Не оглянусь!
Но знаю: скоро, очень скоро
Поселится у сердца грусть,
И в памяти огнём забьётся,
Как кровь в висок, как луч в глаза,
Родной земли простое солнце, -
И я опять вернусь назад…
***
Чёрный лес. Золотая луна.
Под ногами шуршит подорожник.
Пахнет горько листвой бузина.
Клён вздыхает, как бывший острожник.
И в белёсый, глубокий туман
погружаются медленно травы,
будто курит огромный кальян
холм задумчивый и седоглавый.
Берега потеряла река,
белой птицей парит и колдует –
превращает она в облака
чёрный лес и луну золотую.
Вот уже и тропа не видна.
Август. Ночь. Облака. Тишина.
РАВНОДЕНСТВИЕ
Облаками