Арина задала еще пару-тройку очевидных, но бессмысленных вопросов, получила столь же очевидные, не особенно информативные ответы и, попросив звонить «если что вспомнится», распрощалась.
Круглоглазая розовощекая Настя, приносившая им чай, а сейчас лихо штемпелевавшая какие-то бумажки, подняла на Арину рыжие, с зелеными крапинками глаза, в которых плескался вопрос: чем я тебе, дорогая гостья, еще могу помочь? Арина не отказалась бы от помощи в отыскании уборщицы, но вместо этого смущенно спросила:
– Где тут у вас…
– Как выйдете, сразу налево, а после, где ступеньки, направо и до конца, там увидите.
Инструкция показалась Арине несколько туманной, но, вопреки ожиданиям, она не заблудилась. И дверь туалетную искать не пришлось, та была приоткрыта. В щель слышался звук льющейся воды и виднелся кусок синего халата.
– Лия Сергеевна?
Та вздрогнула, громыхнув ведром, обернулась:
– Тьфу ты, напугала! Чуть раковину из-за тебя не разбила! Чего подкрадываешься?
– Я… я не подкрадываюсь.
– Ладно, я так. Ты сюда?
– Только вы не уходите, ладно?
– Чего это? – недовольно буркнула уборщица.
Но, когда Арина выскочила из кабинки, та была еще в предбаннике.
– И чего тебе?
– Вы говорили, что нашли телефон Нины Игоревны, а отдать не успели.
– Ну.
– И где он сейчас?
– У меня.
– У вас дома?
– Зачем дома? Туточки. А тебе зачем?
Пришлось предъявлять удостоверение.
Уборщица почему-то вовсе не испугалась, скорее наоборот: глаза заблестели живым интересом:
– Господи! Так Нина не сама, что ли? Убили?
– Вы как будто и не удивились.
– Да странно как-то. Это ж что должно случиться, чтоб человек собственной рукой себя жизни лишил?
– Ну так если, как вы сказали, у нее в работе вся жизнь была, то…
Антонова замотала головой:
– Да не должна была она поверить, что Глеб Измайлыч впрямь ее уволит! Да даже если бы, она ж мастер, к ней бы на дом ходили. Куда бы делась ее работа?
У Нины Игоревны были враги? Может, угрожал кто-то?
– Враги? – как будто удивилась Лия Сергеевна. – Вот чтобы прям… Нет, таких не было. Угрожать-то угрожали, тут всякое бывает, артисты ж все нервные. Руденко вон в унитазе утопить грозилась. Но не она же, в самом деле! Или вот когда Островского в позапрошлом сезоне возобновили, Миронычева тоже скандалила: платье ей в костюмерном цехе испортили! Село, видишь ли! Мало стало, а было в самую тютельку! А чего там село, когда жрать надо меньше. Так Нина-то тогда быстренько подпорола, что-то из швов выпустила, может, где клинышек вставила – и готово дело. А так, чтоб убить… – она помотала головой. – Да еще эдак…
– Телефон, – напомнила Арина.
– Сейчас-сейчас, он у меня в конурке.
Дверца