«Нет, дядя Серёжа, – говорю, – это не наша пещера. Здесь я себя чувствую как-то не так. И свод ниже, и узкая она какая-то». – «Так мы же в потёмках плыли, не видели, не знаем, она это или не она». – «Телом вот, дядя Серёжа, я чувствую, неуютно здесь. По-моему колодец где-то там, за обвалом». – «Эх, Васька! Чёрт его знает! И я так думаю, но боюсь я обвала. Та пещера, мне тоже кажется, вроде как роднее». – «Ну так айда обратно». – «А светить чем?» – «А давай верёвку жечь». – «Нет, Васька. Она сырая…, да и нужна она нам будет. А где у нас рюкзак? Ну-ка давай его попробуем».
Я пошарил по дну лодки, нащупал рюкзак и подал дяде Серёже. Он попробовал поджечь уголок – горит! Дядя Серёжа быстро распластал его на ленты и мы стали возвращаться. Немного проплыв дядя Серёжа вдруг остановился, а потом стал грести обратно.
«Что случилось?» – спросил я. «Сейчас, Васька. Ну-ка, свети пуще». Я стал махать тлеющей лентой быстрей. Вижу – дядя Серёжа смотрит на свод. «Что это за мохры висят над головой?» – спросил он. Действительно, с потолка свисали каким-то круглым пятном, шириной метра в два с половиной, мохры какие-то. Дядя Серёжа подплыл, дотянулся, сорвал одну нить, помял пальцами, понюхал. «Васька! Корни!» – «Какие корни?» – «Корни какого-то дерева». – «Ну и что?» – «Как ну и что? Поверхность близко».
Тут до меня дошло, что над нами стоит какое-то дерево и толщина земли сверху небольшая. Дядя Серёжа бросил якорь и велел мне перейти на его место, а сам занял моё. Он выбрал положение лодки, при котором по его мнению было удобно и безопасно копать дыру, через которую нам можно будет пролезть наверх, и стал шарить по дну лодки. «Ты чего, дядя Серёжа, – спрашиваю, – ищешь?» – «Молоток». Я тоже стал шарить. Нашёл и подал ему. Взяв молоток он сел и задумался. Мне, конечно, не терпелось. Я немного подождал и спросил: «Ещё что-нибудь надо, дядя Серёжа?» – «Нет, Васька. Айда-ка отъедем, покурим. Подумать надо. Как бы обвал не сотворить».
Он разжёг новую ленту и подал мне, а сам достал якорь и взялся за вёсла. «Маши», – приказал он мне и стал грести, направляя лодку вверх по течению. Я стал размахивать лентой над головой, освещая свод. Но там больше следов корней не попадалось. Немного отплыв дядя Серёжа молча закурил и стал грести потихоньку дальше. Табачный дым, конечно, весь доставался мне. Я морщился, но терпел. Дядя Серёжа курил не торопясь, видимо строя в голове какие-то свои планы. Покурив он отпустил вёсла и нас понесло течением обратно, через табачный дым, смешанный с вонью горелой материи. Ну, тут уж я надышался, мне кажется,