Но Корс больше не мог ждать. Не выдержав, он решил пойти к ним без приглашения.
Он постучал в дверь.
– Входи, не заперто, – услышал Корс голос Никто.
Он вошёл.
В комнате сильно пахло химией и кровью от оружия и амуниции. Корс с облегчением увидел, что Никто вовсе не лежит с Арелом, а сидит за столом и делает себе укол. Князь Арел сидел на кровати по пояс раздетый, и Верный делал ему инъекцию тоже. Они не трахались, а кололись, и у Корса отлегло от сердца. У себя в комнате Никто, наконец, был без маски, он взглянул на Корса и приподнял шприц:
– Будешь?
– Да, – ответил Корс, сам не веря тому, что говорит это, – я не могу заснуть.
– Сейчас Вер тебе замутит, присядь, – отозвался Никто, он совсем не отреагировал на слова Корса, не удивился. Всё было как-то обыденно, словно ничего не произошло, словно Корс и не был теперь его рабом, и словно Корс всегда так делал, приходил и принимал вместе с ними наркотики.
Корс присел на край кровати и посмотрел на князя, с заклеенной щекой и без кольца в носу, тот выглядел очень достойно. Арел не проявлял к нему никакой агрессии, равнодушно глянул и отвернулся.
– Ты освободил ему язык? – спросил Корс у Никто. Может, Арел молчит, потому что по-прежнему ограничен.
– Да. Сражаться с этим украшением во рту сложно. Я освободил его, – ответил Никто, – я всегда освобождаю Арела чтобы он мог драться.
– Значит, он может говорить?
– Не-а, – покачал головой Никто, – слишком долго носил фиксаторы.
– Что?! И он что, останется теперь немым?
– Нужно время, чтобы язык восстановился.
Корсу, стало даже немного жаль Арела, это металлическое орудие пытки, которое ему пришлось носить во рту, и которое Никто называл «украшением», было действительно жёстким:
– К тому времени, как он восстановиться, мы отобьём Форт, и ты опять «украсишь» его, – сказал он.
– Может быть, – ответил Никто.
Верный подошёл к Корсу и протянул ему наполненный шприц, с кончика иглы стекали капельки восстановителя. Корс взглянул на нечистого с некоторым испугом:
– Я не очень умею вводить препараты в вену, – смутившись, произнёс он.
– А-а-а, благородные чёрные, которые ничего не умеют делать сами, я совсем забыл, – протянул Никто. Он встал из-за стола и, подойдя к кровати, взял у Верного шприц, посмотрел на Корса:
– Сними лучше куртку.
Корс принялся расстёгивать пряжки. Пальцы не слушались его, и он так неловко попытался повесить куртку на спинку стула, что его золотой портсигар выскользнул из внутреннего кармана, громко звякнув об пол, только синие камни блеснули. От удара портсигар раскрылся, он был по-прежнему пуст. Корс не поднял его, сильно закатал рукав своей рубашки вверх. И Никто так просто повернул голову к Верному, глянул на него и кивнул. Верный молча обхватил