– Он думает, – Никто крепко сжал левой рукой запястье правой, пытаясь не совершать неконтролируемые движения.
И Корс это видел, то, как он пытается унять свою руку:
– Я помогу тебе, Ник, избавиться от этой занозы, человеческой слабости.
Никто не возражал, и Корса это вдохновило:
– Ты забудешь о нём, и когда мы вернёмся в Чёрный город, я к этому времени обучу тебя, ты будешь нормально разговаривать, ведь это нам понадобиться для исполнения моей Миссии, я правильно понимаю? Ведь моя Миссия будет явно связана с Верхним городом, а не с Нижним, конечно. Что мне делать в Нижнем? Значит, тебе нужно будет учиться говорить, так как мы, Высшие господа разговариваем между собой, а не так, как разговариваете вы, неграмотные простолюдины. Я тебя научу, хорошо?
– Хорошо, – ответил Никто.
Корс удовлетворённо кивнул и взял со стола списки погибших:
– Дубок… – он покачал головой, – выражения бедняков, у которых и стола нет, а вместо стола деревянный пень!
Никто молчал. Корс стал читать списки, с горечью узнавая имена своих воинов.
Никто притянул к себе своего немого Арела и прижал к груди так, как расстроенный ребёнок прижимает к себе любимую игрушку, чтобы утешиться. Корс поднял глаза от списков и посмотрел на них, его это умилило. И ещё очень нравилось то, что Никто не спорил с ним, и похоже был не против тянуться к знаниям. Корс подумал, что дьявольская хитрость одновременно сочеталась в Никто с какой-то детской наивностью и непониманием что плохо, а что хорошо. Эта незамутненность Никто в, казалось бы, самых обычных вопросах и понятиях удивляла Корса: «нет, он всё-таки немного умственно отсталый» думал Корс, глядя на так искренне расстроенного Никто. «Вот уж действительно, адски не верное, неправильное сочетание Демона и человека. Такой кривой, ущербный симбиоз, но впрочем, это даже мило!» Корс вспомнил, как Никто довольно примитивно разговаривает, хотя и говорит правильные вещи: «Ладно, я его научу, он кажется не против, наверное, и сам понимает, что ему это нужно».
Никто прижал Арела к себе сильнее и поцеловал. Арел сразу ответил на поцелуй, они так засосались на глазах у Корса, что тому стало не по себе. Он подумал, что наверное нужно уйти и не уходил, не хотел уходить, продолжая смотреть, как Никто и Арел целуются, как Никто гладит Арела по лицу чуть скрюченными пальцами правой руки, очень ласково, и Арел обнимает его. Корс понял, что сейчас их поцелуй перейдёт в нечто большее, и ревность зашевелилась в нём, подгладывая, но он отбросил эти мысли. «Никто чужды человеческие понятия о морали», подумал Корс, таким образом, успокаивая себя. «Он делает это не для того, чтобы вызвать у меня ревность, обидеть или сделать мне назло, нет. Ник тоже любит меня, он добрый и ласковый со мной. Просто сейчас он хочет побыть с Арелом, они давно вместе, но это ничего не значит. Ник слушает меня, и тянется ко мне, он просто сейчас не понимает, что задевает мои чувства, и это неприлично – так обжимать Арела у меня на глазах. Демон не знает стыда, и не разбирается в человеческих понятиях. Вот в чём причина его поведения. И он не говорил мне уйти. Я не должен