Я каменею.
– Что? Я… – Неожиданно слова пропадают. Сама не своя, беспомощно опускаюсь в кресло напротив Эллы. Недавняя ложь оказывается западней. – Я… да. Читала.
Словно заправский психоаналитик, Элла слегка прищуривается и пронзительно смотрит своими зелеными глазами.
– И разумеется, подумала, что все это написала я?
Молчу, потому что не знаю, что сказать.
– Ну…
– Ха! – восклицает она, явно принимая мой ответ – точнее, отсутствие ответа – за подтверждение. – Еще как подумала… – Она качает головой. – Нет слов. Наверное, до самых откровенных сцен не добралась, иначе ни за что бы не поверила, что я способна на такие подвиги. Но раз так краснеешь, значит, добралась.
– Прочитала некоторые достаточно смелые подробности.
Элла презрительно фыркает.
– И решила, что это мои признания? – Она снова качает головой. – А я-то полагала, что ты меня понимаешь. Черт возьми, а ведь жутко хочется хотя бы на одну жаркую ночку оказаться на ее месте! Жизнь этой женщины наполнена такой таинственной эротикой… – Она вздрагивает. – Почти мистической. Пугает, но завораживает.
Внезапно, непонятно почему, становится немного легче: оказывается, рассказ околдовал не только меня. Но зачем же искать оправдание собственным переживаниям? Желание снять с себя мнимую вину необъяснимо и настолько же нелогично, насколько нелогична моя реакция на безудержную откровенность незнакомки.
– Когда мы с Дэвидом дочитаем до конца, – продолжает Элла, заставляя вернуться к разговору, – он отсканирует несколько интимных страниц для потенциальных покупателей и выставит дневники на аукционе «eBay». Не сомневайся, уйдут за круглую сумму, это уж точно.
Идея приводит меня в ужас.
– Неужели ты всерьез намерена продать чужой дневник?
– А что в этом плохого? – искренне удивляется Элла. – Главное – делать деньги. К тому же скорее всего это вымысел. Игра фантазии. Художественная литература.
Холодное равнодушие ответа удивляет. Нет, это совсем не та Элла, которую я хорошо знаю.
– Но подумай: речь идет о сокровенных переживаниях! Нельзя наживаться на боли этой женщины.
Она хмурится.
– Какая боль? Не вижу ничего, кроме удовольствия.
– Она потеряла на этом аукционе все, что имела. И это удовольствие?
– Полагаю, богатый любитель острых ощущений отправил подружку в какое-нибудь экзотическое местечко, где она живет себе припеваючи. – В голосе появляются грустные нотки. – Мне придется так поступить, Сара. Пожалуйста, не упрекай меня. Нужны деньги, а если это не сделаю я, все равно появится какой-нибудь другой покупатель.
Открываю рот, чтобы возразить, однако не произношу ни слова. Элла одинока в этом мире, если не считать близким родственником отца-алкоголика, который с трудом вспоминает собственное имя, не то что имя дочери. Понимаю ее стремление всегда иметь деньги… так, на