– И меня это обстоятельство очень радует, – одобряет он с теплой улыбкой. – Итак… позволите проводить до машины?
Долгожданное избавление откладывается, однако я уже не считаю, что это плохо.
– Позволю, – пищу в ответ, с ужасом осознавая, что голос пропал. Не случайно я так редко хожу на свидания: причина в том, что у меня это отвратительно получается. Неизменно смущаюсь и всегда выбираю неправильных мужчин, которые обе эти слабости тут же обращают против меня. Почему-то тянет к властным, резким, самоуверенным – они возбуждают в спальне, но оставляют равнодушной в реальной жизни. Это заложено генетически. Не сомневаюсь, что если бы у меня была сестра, то и она вела бы себя с мужчинами так же глупо, как я и мама. И хотя Крис не выглядит самовлюбленным и патологически властным, нежелание назвать свое имя объясняется стремлением владеть ситуацией. Вовсе не считаю, что сумела сразу вызвать его интерес. Излишняя склонность к самоанализу отлично мне известна. Крис Мерит может с легкостью получить любую женщину, какую пожелает, и ему ни к чему добавлять в длинный список еще одну, случайно встреченную на чужом вернисаже.
– Вы знаете мое имя, – говорит он, заставляя вернуться к беседе. – Наверное, было бы справедливо, если бы я узнал ваше.
– Сара. Сара Макмиллан.
– Приятно познакомиться, Сара.
– А вот это должна была сказать я. Поверьте, я была искренна, признаваясь, что ценю ваше творчество. Изучала его в колледже.
– Ну вот, теперь заставляете чувствовать себя стариком.
– Ничуть, – возражаю я. – Вы ведь начали писать еще подростком.
Он бросает быстрый взгляд.
– Оказывается, вы не шутили, когда сказали, что изучали мои работы.
– Основная специальность по диплому – искусствоведение.
– А чем занимаетесь сейчас?
Ощущаю неприятное жжение в груди.
– Преподаю в школе.
– Изобразительное искусство?
– Нет, английский язык в старших классах.
– В таком случае почему в колледже выбор пал на искусствоведение?
– Потому что люблю искусство.
– И при этом остаетесь учительницей английского?
– А чем плохо оставаться учительницей английского? – Спрятать настороженность не удается.
Он останавливается и поворачивается лицом.
– Абсолютно ничего плохого в этом занятии нет, вот только не уверен, что вы хотите делать то, что делаете.
– А вы не знаете меня настолько хорошо, чтобы позволять себе подобные утверждения. Точнее, совсем меня не знаете.
– Достаточно того, что отлично понимаю интерес и волнение в ваших глазах там, в галерее.
– Не отрицаю. – Внезапный порыв ветра заставляет вздрогнуть. Вот еще психоаналитик нашелся! Не хочу, чтобы меня изучали. Этот человек слишком многое видит. – Пойдемте.
Он стряхивает с себя пиджак и, прежде чем успеваю сообразить, что происходит, накидывает мне