Миша немного помолчал и спрашивает:
– Ты это о чём?
– Ну как это о чём? О Наде, конечно!
– Какая Надя?
– Ну Надя! Из ресторана. Её Надей зовут.
– Ты о чём? Какая Надя?
Оказалось, что Миша ничего не помнит из вчерашнего вечера! Да, тяжёлый случай. Контузия головы с частичной потерей памяти! Что делать? Бросать раненного товарища на поле боя? А у меня самолёт из Кишинёва через три часа.
После недолгого размышления я бросил чемодан на койку и позвал матроса. Дал ему мой паспорт и билет, велел бежать в авиакассу менять билет на завтрашний рейс. Володя спросил:
– А что случилось?
– Да мы решили с Михаилом ещё раз в этот ресторан сходить. Понравилось.
Володя уже заметно привык к нам и поэтому ничему не удивлялся. Молча взял билет и пошёл менять.
Я посадил Мишу на стул и говорю:
– Так, Миша, слушай и запоминай! Я тебе подробно расскажу, что было вчера вечером.
И рассказал, с момента включения молдавских песен до адреса этой девушки. Подробно описал ему внешний вид Нади, на что Миша удивлённо заметил: «Не может быть! У меня точно что-то с головой!»
Короче, вечером в ресторане всё повторилось сначала. Но теперь Миша маневрировал вокруг девушки на полных ходах, как кот вокруг банки со сметаной. Они быстро стали большими друзьями.
На следующий день я улетел в Сочи с чувством исполненного долга и вернулся в Бендеры только через полтора месяца.
Миша к тому времени совершенно оправился от контузии. Это был первый моряк, которого я спас от верной гибели.
Глава 2. Севастополь – неприступная крепость
Всего только полгода я проработал себе в радость на водолазном катере «Дагомыс». Молдавия благотворно подействовала на мой молодой, неокрепший, но уже издёрганный дальними плаваниями организм. Все эти приключения последних десяти лет – подводные лодки, бесконечные казармы, сверхдальние рейсы, Африка и американские крейсера – отодвинулись в туманное прошлое. Маленький собственный пароходик, молдавское вино и природа с тихой речкой Днестр помогли восстановить утраченный было оптимизм. Возникло ощущение, что жить можно.
Но, как всегда бывает в жизни, счастье длилось недолго.
В конце лета того же 1976 года я, сменившись с вахты, приехал в Сочи. Зашёл в отряд, в Отдел Флота, доложить о проделанной в Молдавии работе.
Начальник флота Николаев и капитан-наставник Белокриницкий как будто ждали меня. Николаев сообщил мне новость:
– У нас тут некоторые перестановки: капитана Годоногу снимаем с «Подводника» и посылаем принимать спасательное судно «Черноморец». Будем с него осуществлять глубоководные водолазные работы в Ялте. Там глубины будут чуть ли не 100 метров. А на этом судне есть водолазный колокол.
– Очень хорошо! Я рад за Николая Филипповича.
– Мы тоже. Но речь не об этом. Мы хотели перевести тебя старшим помощником на «Подводник». Хватит