Семейная хроника «Царя Гороха». Часть 1. Предки. Марк Аксенов

счастья со всеми его шумами и запахами, с большими, грубыми пальцами деда в моей ладони. Запомнилась широкая заводская площадка сразу после проходной. Худощавый рабочий в серой спецовке, присел на край скамейки возле входа в цех и, щурясь на солнце, торопится выкурить последнюю папироску перед сменой. Лужи от прошедшего ночью дождя покрыты радужной плёнкой бензина. Стремительно скользят по яркому небу белые облака над заводскими корпусами. А в столярке, будто попадаешь в другой мир – вой станков, запах свежей доски жёлтые кудри стружки по всему полу и, кажется, даже по стенам. И опять – запахи… Самые незаметные, но при этом и самые прочные ниточки памяти. По сей день этот букет индустриальных ароматов свежей доски, металла, бензина, масел и лаков подсознательно воспринимается мною, как чувственный образ сотворения нового мира в его предметной ипостаси.

      Как я теперь понимаю, основной продукцией столярного цеха были деревянные лакированные корпуса различных измерительных приборов, которые выпускал завод, например биметаллических термометров, которые, кстати, были в то время большой редкостью. В свободное от основной работы время, если такое оставалось, дед делал шкафы, полки и столы для дома. Практически, вся наша деревянная мебель была сделана руками деда. Отделана она была светлым лакированным шпоном. И отличить её от фабричной вряд ли кто-нибудь смог бы. Первые мои игрушки – кораблики, самолёты – были тоже из дерева. Но больше всего запомнился маленький деревянный пистолет, стволом которому служила обычная катушка из-под ниток. Пуля в виде шарика или бусинки выталкивалась из ствола палочкой, приводимой в движение самой обыкновенной резинкой.

      По мере сил дед пытался и мне передавать своё мастерство. Правда, педагог он был «никакой», что часто случается с хорошими мастерами. Ведь их мастерство им подарено свыше, впитано ими, что называется, с молоком матери. И они не способны толком объяснить, как у них всё так ловко получается. Лучшими учителями становятся те, кто, не обладая природными талантами, проявляют огромную волю и целеустремленность в своём желании стать мастером, и при этом способны запомнить и передать другим все этапы и приёмы обучения. Дед был потомственным плотником и столяром, и этим всё сказано. Ему не хватало терпения наблюдать за моими неловкими попытками «отрезать» доску или «пришить» её гвоздём к брусу. Он отбирал у меня инструмент и уже сам быстро «отрезал» и «пришивал». Именно так. Он никогда не говорил «отпилить» или «прибить». И, всё-таки, эти уроки не прошли даром. Со временем я научился обращаться со столярными и слесарными инструментами, которые достались мне в наследство. Что ни говори, а «кровь людская не водица» – что-то и мне в генах передалось. До сих пор я испытываю необъяснимый трепет, глядя на рубанки, фуганки и молотки, рукоятки которых отполированы грубыми, шероховатыми ладонями деда.

      Но столярное дело было далеко не единственным