Чокнутые тоже умеют любить. Анаида Ади

темноты, его встретил яркий свет, который бил прямо в лицо, заставляя зажмуриться. Тео подошёл к камере. На полу в центре комнаты, на том же самом месте, что и в прошлый его визит, сидела Эллисон. У девушки была разбита бровь, по её виску струилась кровь. Вероятно, в порыве безумия она металась по камере, падая и ударяясь о стены.

      Сумасшествие брало над ней верх, что было видно и по резким, неестественным движениям, и по беспокойному бегающему взгляду, и по дрожащим рукам. Когда она дотрагивалась до раны, на ладонях оставались следы алой крови. Мелкие ссадины покрывали каждый сантиметр её почти прозрачной кожи.

      – Эллисон? – тихо произнёс парень, вглядываясь в силуэт девушки, сидящей за стеклом. Эллисон даже не обернулась. – Ау? Ты меня слышишь?! – Тео повысил голос и начал стучать по стеклу, чтобы привлечь её внимание.

      Эллисон поднялась с пола и, немного пошатываясь, подошла к стене камеры, несколько раз чуть не упав. Она прикоснулась к стеклу окровавленными пальцами и медленно провела по нему, оставив за собой «узоры» темно-красного цвета.

      – Тео, – склонив голову, усмехнулась девушка. – Что ты здесь делаешь? Ты не можешь здесь находиться. – Она говорила каким-то странным, не своим голосом, то нашептывая, то резко повышая тон, произвольно меняя интонации. Ноги Эллисон не слушались, девушка едва стояла.

      – Эллис, очнись! – крикнул Тео, чтобы привести её в чувства.

      – Нет-нет, я не куплюсь на это. Это не ты, не ты. Тебя тут нет, – говорила она, мотая головой. – Я закрою глаза, а когда открою – тебя уже здесь не будет – Она наконец оторвала взгляд своих воспаленных глаз от пола и посмотрела на Тео. – Но знаешь, я не хочу, чтобы ты исчезал. Так что оставайся, хоть ты и нереален, – произнесла Эллис, глубоко вдохнув.