Олег вернулся домой в приподнятом настроении. Варька не знала, как начать разговор, чтобы не обидеть мужа. Рассказать, что была невольным свидетелем разговора матери и Юли? Или промолчать? Но внутри распирало негодование, и делать вид, что все у них хорошо, она не могла. Когда Олег зашел к ней в комнату, Варька, ничего не придумав, как начать поделикатнее, спросила напрямую:
– Олег, скажи, пожалуйста, только честно. Почему ты сразу мне не признался, что не можешь иметь детей? Зачем скрывал?
– От кого ты об этом узнала?
– Я нечаянно услышала разговор Галины Алексеевны и Юли. Так это правда?
– Да! Что ты еще слышала?
– Не кричи. Только то, что я зря бегаю по больницам, а виноват в этом ты. Еще Юля сказала, что она даже рада, что у нас их нет. Квартира все равно принадлежать будет Кире.
– Дура!
– Олег, так ты расскажешь?
– Это стыдно и противно.
– И все-таки?
– Я заболел, когда служил в армии. В госпитале лежал долго. Температура зашкаливала, ничего не соображал, как было плохо. Когда более-менее оклемался, врач сообщил о моей болезни и ее последствиях. Что детей, скорее всего, у меня уже не будет никогда. Если только может произойти чудо. Я и надеялся на чудо. Разве я похож на больного? Не хочу чувствовать себя калекой! И называется мерзко, что произносить противно: свинка.
– А почему ты мне ничего не рассказал?
– Стыдно.
– Но я ведь тебе не чужая. И долго бы ты продолжал молчать?
– Сам не знаю. Боялся, что ты, как только узнаешь правду, сразу меня бросишь.
– Но я-то винила во всем себя! Ревела, переживала, а вы молчали!
– Прости.
– Ты меня успокаивал, а оказывается, просто врал?
– Теперь ты от меня уйдешь?
– Конечно же, нет. Но мне нужно какое-то время все это переварить и обдумать.
Варька