Пацаны притихли, застыли в нерешительности, но ненадолго, первыми ножи отдали сегодняшние чемпионы, а за ними и остальные, все до единого.
Через два дня Олег решил провести соревнования по стрельбе из рогатки, он заметил, как мальчишки вечером стреляли по птицам. Мишени каждый готовил себе сам, физрук лишь выдал листы бумаги и циркуль, определив диаметр кругов. Рогаток у пионеров тоже было немало и у всех разные, но били прилично, на расстоянии в 10–15 шагов можно было серьёзно ранить маленькую птичку. В стрелковых соревнованиях определились свои чемпионы и тоже получили призы. Но рогатки Родин не конфисковал, однако строго договорились по птицам не стрелять и оборудовали рядом с лагерем стрельбище. Когда стрелковая площадка была почти готова, на неё обратила внимание директор Фаина Ильинична и вызвала физрука к себе.
– Это как же понимать, Олег Павлович? Всё, что запрещено в лагере, вы поощряете да ещё и развиваете, тем самым поддерживаете хулиганьё.
– Я не согласен с вами, товарищ директор. Мне кажется, я нашёл подход к ребятам, которых вы называете хулиганьём. Если бы им приказали сдать ножи, я уверен, что половина их точно была бы спрятана, и в самый неподходящий момент они пошли бы в ход, а мне удалось собрать всё. Вы полагаете, что они бросят играть в ножички? Запретите здесь, приедут домой, всё равно будут тыкать ножи в землю, а я учу их делать это безопасно. Или, может быть, вы считаете, что стрелять из рогатки по птицам лучше, чем по мишеням?
Родин замолчал, молчала и директриса. В её голове бурлили мысли:
«А ведь он прав, этот парень. Он умён, мыслит трезво, а как аргументирует! А главное, меня не испугался, другие бы раскисли, извинялись, а этот сразу в атаку. Хорош мужичок, крепок и лицом недурён».
– Ладно, товарищ физрук, садитесь и пишите объяснительную, излагайте всё подробно. Я подумаю, что с вами делать, как с вами быть.
Олег сел писать, Фаина Ильинична ходила по кабинету туда-сюда.
Ходила, ходила, потом подошла к физруку сзади и со словами: «что-то долго пишешь, Олег Павлович, дай-ка я гляну, что ты там изобразил», наклонилась над листом бумаги, положив свою упругую грудь на плечи парня, и учащенно задышала. Олег уже был мужиком не из робкого десятка, он аккуратно опустил ручку в чернильницу и правой рукой начал гладить коленку дамы, поднимаясь всё выше и выше. Фаина опомнилась.
– Не здесь и не сейчас, – шепнула она на ухо физруку. – Дверь в моём домике после отбоя будет открыта. Жду.
Олег думал до вечера: «А нужно мне это? Зачем мне эта женщина?
Может, ну её в баню? А может, и нет? Я же решил относиться к бабам по-другому, пора бы и начинать. И потом, ты же сам хочешь близости с женщиной. Ты же мужик».
Вечер был жарким, ночь – ещё жарче. Фаина была из тех женщин, что позволяют делать с ними всё, даже сами напрашиваются.
Жизнь в пионерском лагере шла своим чередом, директор позволяла физруку проводить разного рода состязания. Ребята и девчата бегали, плавали, прыгали в длину и высоту, победителей награждали грамотами, компотами, пирожками, яблоками.
Лето приближалось