Ксеркс, надо полагать, настроен вовсе не благодушно, получив такую трепку от моих соплеменников. И малейшая моя оплошность может погубить всех нас…
И пока я терзался такими сомнениями, совершенно неожиданно явился посланец из Карии. Царица Артемисия прислала мне письмо.
Казалось, Артемисия уже забыла, какую дала мне отповедь прошлой осенью. А может, она посчитала, что я проглочу любое оскорбление!
Как бы то ни было, карийская царица предлагала мне не что иное, как побег… Артемисия писала, что понимает, в каком затруднительном положении я очутился: и, из сочувствия к соплеменнику, она предлагала мне свободно провести меня через свои земли и в порту Галикарнаса посадить на корабль, который доставит меня куда угодно! И все это безвозмездно!
Я попытался добиться от посланника какого-нибудь объяснения; но этот кариец, одетый как перс, лишь с достоинством поклонился и сказал, что воля его госпожи является для него тайной. Он не знает содержания письма, и ему велено только передать его и дождаться ответа.
Я пошел к моей царице. Она как раз укладывала детей поспать днем. Но по моему лицу жена сразу поняла, что у меня неотложные вести.
Мы направились в спальню, и там я вручил Поликсене письмо. Она села за столик и, сдвинув брови, внимательно его прочитала. Потом подняла на меня глаза – в них появился особенный блеск, который я хорошо знал, на высоких скулах проступил румянец.
– Каково твое мнение? – спросила она.
– Это ловушка, – ответил я без колебаний. – Думаю, за этим стоит Фарнак.
Поликсена медленно наклонила голову.
– Очень может быть.
Я усмехнулся.
– И она еще сочла, что я попадусь! Неужели Артемисия считает меня таким дураком?
Поликсена так же медленно покачала головой. Она принялась расплетать косу, перекинутую через плечо.
– О нет, Питфей. Напротив, Артемисия убеждена, что ты умен! Она действительно предлагает тебе корабль и свободу… но не просто так. Однако о подобных вещах мужьям и отцам не пишут напрямую.
Я почувствовал, что краснею под ее пристальным взглядом. Неужели?..
Пурпурные губы Поликсены тронула улыбка.
– Ну как, господин мой муж, ты согласился бы на такой обмен?
Я наклонился к ней.
– Мне казалось, что ты достаточно знаешь меня, чтобы не задавать подобных вопросов! Что об этом думаешь ты сама?..
Поликсена расплела косу до конца и встала, резким движением головы откинув за спину черные волны волос.
– Фарнак никогда не стал бы подчинять меня силой, – произнесла она. – Любовь рабыни – это не любовь! Женщина только тогда любит, когда может выбирать за себя и за другого… И теперь брат –