– Да, очень забавно, – отозвался лейтенант. Осмотрел все, что лежало и стояло на дне повозки: продовольственные запасы и одеяла, маленькую железную печку, портфель с газетами, мешок кукурузы для лошадей, мешочек с десятицентовыми монетами и другой мелочью, ящик с бумажными фитилями и дробью. Бочонок с мукой привлек особое внимание. Лейтенант пристально на него посмотрел и поинтересовался:
– Что это?
– Мука.
– Прекрасно. Подозреваю, что в ближайшем будущем закон аннулируют. Знаю, что оружие необходимо людям для защиты.
– Ни в коем случае, – возразил капитан.
Лейтенант сделал вид, что не услышал.
– Куда держите путь?
– Через Уэзерфорд в Даллас, а оттуда на юг, в Кастровилл и Сан-Антонио.
– Понятно. Дорога дальняя. До свидания, сэр. Желаю безопасного путешествия.
– Сукины дети, – пробормотал капитан Кидд, как только патруль скрылся из виду. – Можешь вылезать, Джоанна. Явись, как в мае являются цветы. Эти люди не закуют тебя в кандалы и не бросят в темницу. – Не выпуская изо рта трубки, он поднял поводья. Трубка была вылеплена из каолина – белой глины – в форме мужской головы. В сыром воздухе дым повис неподвижно, так что они поехали дальше, а он застыл на месте легким голубым облачком. – Джоанна?
Сзади послышался голос:
– Кеп-дан.
– Пожалуйста, не втыкай мне в спину нож. Не заставляй услышать щелчок взведенного курка. Давай постараемся тащиться по жизни мирно и вместе преодолевать невзгоды.
– Кеп-дан!
Девочка легко перепрыгнула через спинку козел и уселась рядом, держа револьвер одной рукой и опустив дуло между колен. Другой рукой сделала несколько знаков, из которых капитан Кидд понял лишь два: «хорошо» и «свободный» или что-то в этом роде. И в первый раз улыбнулась. Знака «спасибо», так же как и соответствующего слова, в языке кайова не существует, потому что и так понятно: если сделаешь что-то хорошее и полезное, люди испытают благодарность, и преувеличивать заслугу незачем. Кайова – мелодичный язык, в котором восходящие и нисходящие интонации сами по себе способны выразить признательность за спасение от людей в синей одежде с огромными длинными пистолетами, больше похожими на свиные окорока; в необычных, одинаковых штанах и куртках. А Кеп-дан не испугался и спас ее. Девочка склонила голову и посмотрела живыми, ясными глазами.
– Да, свобода, – повторил капитан. – Ты свободна. – Осторожно взял из ее руки револьвер тридцать восьмого калибра, поставил на предохранитель, положил слева от себя и снова прикрыл беконом. «Догадалась, как снять с предохранителя», – подумал он озадаченно и натянуто улыбнулся в ответ.
Девочка справилась с ярдами непривычных юбок, устроилась поудобнее и с легкой, едва заметной улыбкой посмотрела вокруг, на окрашенный сепией мир долины Ред-ривер. Точнее, это была даже не улыбка, а всего лишь мимолетная игра светлых бровей, а потом прозвучала фраза на языке кайова, из которой стало ясно, что она счастлива:
– Меня