А на небе уж луна вовсю, небо само поблёскивает… Базарная… Едем дальше, Русь!
Базарная
В Базарную втянулись потемну. Близкую остановку вагонов обозначала лишь одинокая старая водонапорная башня. Отшагнув от путей закуталась она зябко с головой в деревянный воротник, да так и задремала.
Поезда поездами, а за более, чем вековую свою службу навидалась она и притерпелась ко всяким, хошь бы и к московским составам. Эка, себе, невидаль- погудит постучит, да и убудет согласно расписанию.
Вслед за башней и здание воксала проплыло за окошками вагона. Тяжёлое, длинное, выкрашенное в бежевый с белым цвета, света внутри оно тоже не зажигало.
Пусто и перед ним, ни пассажиров садящихся, ни сошедших с поезда, ни станционных служащих. Только ночь, тишина, красотища…
Вот строили же когда-то…Что ни сооружение- с характером, своим видом и назначением. Не то, что наша мода на сэндвич- панели и синий профнастил…
Метрах в положенных пятидесяти от воксала- удобства. Тоже крашеное ухоженное строеньице с тёмными полуокошками вверху и буквами "эм" и "жо"…
Локомотив просипел простуженно, и мы тихо тронулись. Просто мне нравится такой оборот. Показывает он всю неоднозначность жизни, и посему понять, кто, как, когда и зачем тронулся часто невозможно, но слово это читателю намекает на некую ненормальность в нашем общем мире…
А дальше поехала назад вся Базарная за нашими окнами. Домишки, светящиеся чаще двумя-тремя окошками; сооружение с парой дли-инных труб, одна из коих шибко дымила белейшим, хотя в ночи всякий дым, думаю, покажется белым; переезд с будочкой, опущенным шлагбаумом и рабочим в жилетке и с корытом на верёвочке, заблокированным между его полосатой "рукой" и путями....
Отдельно упомяну подвешенные под фонарями световые желтоватые конусы, в коих, подобно стеклянным шарикам, которые потрясёшь- и белые хлопья кружась опускаются на крохотный пейзажик, или снеговика, вьются и падают вполне настоящие снежинки…
Тут лесопосадка сперва несмело, а вскоре окончательно закрыла жильё, никакой Базарной будто и не бывало.
А вот снег за окнами был… И, как говорится "мело во все пределы". Встречь движению нашему весело летели, степенно опускались, игриво кружились друг возле друга десятки, сотни тысяч, снежинок, а иные шалуны и вовсе забыв стыд и приличия прилеплялись одна к другой и отдавшись ветру неслись им, куда попало…
А я вдруг вспомнил окошко в бараке возле путей, где невзирая на начало только декабря электрогирляндами подмигивала тёмной ночи маленькая ёлочка. И пускай ветер, ночь и метель за стеной, а кому-то тепло, уютно и радостно… И той маленькой радости достало и нам, тем некоторым пассажирам, кому посчастливилось заметить это доброе чудо.
Пусть жизнь у этого маленького