– Мы здесь, потому что дверь была не заперта, – гениальный ответ от Никки прозвучал несколько небрежно.
– А она не запирается никогда. – Тод, глядя на неё, тоже впал в ступор, как если бы он говорил нам простые вещи, а мы никак не могли ухватить их суть.
– Эй, Тод! Юлий хотел видеть тебя. – Тонкий приятный голос прозвучал откуда-то слева сверху. Я повернулась и увидела блондинку, стоящую на лестнице. У здания имелся второй этаж.
Заметив нас, Сатира не стала ждать, пока Тод ответит, а сразу кивнула ему в сторону двери:
– Он в Песочной Комнате. – И ушла, застучав каблучками по деревянным ступеням, ведущим с застеленной возвышенности в сумрак верхних комнат.
Тод заторопился, протискиваясь мимо нас по узкому проходу. Возле входа в комнату, где остался Юлий, остановился и небрежно бросил нам:
– Вечером, если захотите, можете придти. Здесь бывает много народу, и мы рады новым людям. Я расскажу вам всё при встрече, это будет интересно, поверьте.
– Мы придем, Тод. – Ответила я за нас обеих.
– Тогда, до вечера. – Он исчез за дверью.
Никки недовольно сжала мою руку, глядя на меня со злобой. Видимо, ей нужны объяснения. А я смотрела на неё, а видела лицо Юлия, Серого Кардинала, как назвал его Тод. Видела в её глазах его чуть раскосый, звериный взгляд. Именно глаза и длинные темные волосы делали его похожим на… индейца, наверное. Тонкие губы и строгие черты лица.
Моргнув, прогоняя видение, я поцеловала Никки в губы. На удивление, она мне ответила. А мне казалось, она сердится. Проведя кончиком языка по её губам, я вздохнула:
– Идем. Здесь очень много воспоминаний.
Примета № 2. Упавшая на пол ложка или вилка предвещает скорый приход женщины
Вечер 29 сентября
Неопределённое понятие «вечер» играло на нервах. Предупредив своих домашних, что вернусь поздно, я снова отправилась к зданию бывшего детского сада. Закат ещё только начинал разгораться в тихом осеннем небе.
Я понимала: Никки будет недовольна. Её тоже заинтересовали перемены, произошедшие с развалинами, удивили люди, которых мы там встретили. Но обо всём этом она говорила с чувством кислого негатива. Всё не так, всё не то. Готы. Так она называла любые субкультуры, которые терпеть не могла. Готы… Да никакие они не готы.
Вспомнился чёрный френч Юлия и потрясающее темно-фиолетовое платье Сатиры – короткое, с затянутым на груди корсетом. Затянутым так, что каждый вдох, казалось, делался с усилием, её тело словно вырывалось, протестуя против крепкой шнуровки.
Хотя… Я не могла прогнать ощущение, приклеившееся ко мне сразу после того, как я нерешительно взглянула в раскосые глаза Юлия. Этот человек стоит того, чтобы задыхаться рядом с ним.
Дверь, как и прежде, была не заперта.
– Эй, Кнопка, неужели ты осмелилась придти вновь?! – Язвительно-насмешливые слова, произнесённые глубоким тонким голосом, заставили меня пожалеть о том, что я не послушала Нику.
Из