– Ждешь, что я скажу спасибо? – улыбнулся Адам.
Разговор прервал шум лифта в дальнем конце коридора. Оба медика молча смотрели, как открывается дверь кабины и оттуда выходит посланник ночи, весь в черной коже. В одной руке курьер держал мотоциклетный шлем, в другой нес коробку размером с сигарную.
– Доктор Рудольф? – вполголоса уточнил он.
– Так точно.
– У вас есть какой-нибудь документ, удостоверяющий личность?
Макс вынул бумажник и показал курьеру водительские права.
Тот быстрым, цепким взглядом изучил фотографию, вручил посылку и моментально растворился в темноте. Ученик и учитель переглянулись.
– Вроде бы Хэллоуин еще не скоро… – проворчал Макс Рудольф. – Что ж, за работу!
Они медленно прошли по коридору, представлявшему собой своего рода полосу препятствий – с контейнерами сухого льда, центрифугами, баллонами с азотом, гелием и кислородом, громоздящимися вдоль стен без всякой системы, подобно гигантским кеглям.
Войдя в лабораторию, до потолка уставленную клетками с мышами, Адам включил свет. Мышки носились по клеткам взад-вперед, пребывая в счастливом неведении относительно своих уникальных особенностей.
Стоило ввести им человеческую кровь или какие-либо другие ткани, и их иммунная система тут же приобретала черты донорской. Это означало, что реакция их организмов на любое последующее воздействие становилась миниатюрной, но точной копией того, что происходило в аналогичной ситуации в организме донора.
– Итак, Адам, вариантов у нас три. Либо мы его вылечим, либо убьем, либо все останется как есть. Ты что предлагаешь?
– Возьмем четыре группы по шесть мышей. Введем им кровь больного и станем лечить каждую группу с разной интенсивностью. Последней группе, разумеется, будем давать имитацию.
– Но сыра их все равно лишать не станем! – добавил Макс.
Адам усмехнулся.
– Ты всегда проявлял заботу об отверженных.
К половине восьмого, когда стали появляться сотрудники лаборатории, большая часть инъекций уже была сделана. Во избежание ненужных толков ученые передали ящик за номером АС/1068/24 лаборантам, которые обычно занимались этой рутинной процедурой.
Как только появилась свободная минута, Адам позвонил в родильное отделение.
– Можете меня поздравить. Три восемьсот, – с гордостью объявил он.
– Везет же людям… – проворчал профессор.
В лифте Макс Рудольф не смог сдержать зевоту.
– Может, по блинчикам? – предложил он.
– Не подкладывай мне свинью, – возмутился Адам. – Я обещал твоей жене, что буду следить за твоим холестерином.
– Но в данный момент мы преступники от науки, – рассмеялся Макс. – Неужели так трудно позволить разволновавшемуся старику успокоить нервы порцией блинчиков со сметаной?
Медленно и мучительно прошли две недели. Каждый вечер, ровно в половине двенадцатого, коллеги приходили в лабораторию,