При обсуждении такой щекотливой темы она нисколько не тушевалась, но и особенной радости не проявляла – скорее Тони воспринимала свой роман философски, поскольку он явно не имел перспектив в силу семейных обязательств ее кавалера. Вскоре и вовсе оказалось, что несколько свободных вечеров кряду для нее отнюдь не редкость, и в такие дни она охотно приглашала Адама с собой, если выходила куда-нибудь в свет. Несколько раз они ужинали вдвоем.
В три часа ночи позвонил Бойд Пенроуз.
Без всяких предисловий и извинений он доложил:
– Куперсмит, я только что посмотрел анализы Босса. Сдается мне, самое страшное мы преодолели, приятель.
Воодушевленный, Адам позвонил в Бостон и сообщил радостную весть Максу. Не успел он повесить трубку, как телефон снова зазвонил.
– Привет. Бойд мне все рассказал, – взволнованно сказала Тони. – У тебя было занято. С Максом говорил?
– Да, спешил передать ему хорошую новость.
– Я так и поняла. Не хочешь доложить ее мне лично, а не по телефону? Давай устроим небольшой праздник.
– С удовольствием, – согласился Адам.
Тони была в радостном возбуждении. Она бросилась Адаму на шею и расплакалась.
– Адам! Ты это сделал, ты спас моего отца!
Внезапно она начала с жаром целовать его в губы.
Все произошло так неожиданно… и так восхитительно! Адам давно об этом мечтал. Он был рад уже самому знакомству с этой необыкновенной девушкой, но с этого мгновения их отношения перешли совсем в иное измерение.
И он был несказанно счастлив.
На другое утро Тони, обняв его, спросила:
– Ты как-то говорил, что занимался балетом. Довольно необычно для парня. Были какие-то причины?
– Причин было две. Во-первых, у меня мама преподавала музыку в нашей школе, и я пошел танцевать, чтобы сделать ей приятное. Но главное – мне хотелось насолить отцу, который скверно обращался с ней. И я ему насолил: представь себе рабочего-металлурга в Индиане, который вынужден говорить дружкам, что его сынуля танцует в трико, как какой-нибудь гей.
– Странно… У меня твоя мужественность сомнений не вызывает. – Тони улыбнулась. – Могу дать показания под присягой, даже письменные. А что случилось с твоей мамой?
– Она умерла, когда мне было двенадцать лет. Он ее убил.
– Как? Что ты такое говоришь?
– Она пыталась родить второго ребенка и на поздних сроках беременности получила токсемию. – Было заметно, что Адам до сих пор переживает. – Понимаешь, он фактически убил ее. Ей становилось все хуже и хуже, а он не позволил врачу вызвать преждевременные роды, не хотел, видишь ли, чтобы ребенок погиб. В конечном итоге погибли оба.
– Кто же тебя потом воспитывал?
– Я сам.
– Так не бывает.
– Бывает. Уж я-то знаю. Звучит невероятно, но я начал заниматься спортом – прыжками в воду.
–