– Т-точно так, – поколебался, но сказал я.
– Я думаю, человек вы видный, серьезный, Страмцов кого попало не пошлет. Ступайте-ка лучше прямо в оперативный отдел. Только мой вам добрый совет: сами ничего не предпринимайте. Никакой самодеятельности, никакого самосуда!
– А почему, собственно, нельзя? – спросил я.
Человек в бурках устало опустился на корточки и без прежней поспешности стал собирать картотеку. Наконец он поднял голову и сказал задушевно:
– Как же вы через кровь-то переступите? А?
«Ты один мне поддержка и опора…»
В оперативном отделе мной занялся парень в штатском, но с форменными пуговицами, представился старшим оператором Басмановым. Выяснилось, что заявление мое написано никак не по форме. Как положено писать, Басманов объяснить затруднился и наладил меня к двери, на которой висела табличка:
Здесь было как в доброй библиотеке: стояли книжные полки и висели портреты классиков. За столами скучали три девицы и пожилой человек с табличкой «Дежурный Языковед» на груди. Девицы вели неспешный разговор.
– Умела бы я ткать, – говорила одна, – я бы за этой марлевкой в очередях не толкалась…
– Нет, лучше готовить уметь, – сказала другая. – Вот окончить бы такие специальные курсы, чтобы готовить…
– Ребеночка бы родить, – мечтала третья. – Я бы его откормила, одела всем на зависть…
Дверь за мной тихонько заскрипела. Девицы встрепенулись и уставились на меня, но, словно бы разочаровавшись, отвернулись и вернулись к прежнему разговору.
– Вы чего хотите, молодой человек? – сказал Дежурный Языковед. – Вы пришли с чем? Ах, заявление? Ну так и пишите: «Заявление о том…» и далее излагайте суть, я буду исправлять ошибок по мере надобности…
– Так же не пишут – «Заявление о том…» – сказал я.
– Вы не читаете газеты? Нужно читать газеты. Там неоднократно разработан настоящий оборот речи, как-то: «Глава Белого дома недвусмысленно дал понять о том, что…» и так дальше.
– Ладно, – сказал я. – Положено так положено.
Поднапрягся и написал все как есть.
Дежурный прочитал мою писанину и побелел:
– Разве можно прямо вот так и писать? И кто же теперь пишет так вот прямо? Широко используйте иносказания, эвфемизмы, тропы, синекдохи – всего языкового запаса. Вы читали рассказ Бабеля «Любка Казак»?
– Читал.
– Так Бабель написал его тридцать раз, чтоб вы знали…
Зазвонил телефон. Одна из девиц послушала и сказала:
– Опять этот писатель звонит. Интересуется узнать, как пишут правильнее: еслиВ или еслиФ?
Дежурный прикинул и проконсультировал:
– Согласно Галкиной-Федорук рассматривается как наречие и пишется с буквой В, как «напротив». С другой стороны, согласно Валгиной-Розенталь,