18
Пожизненная рента (фр-)-
19
Отсюда пошло название стандартных государственных облигаций британского правительства – консолей.
20
Когда канцлер прусского казначейства Кристиан Ротер попытался изменить условия договора после его подписания, Натан взорвался. “Дорогой друг, – писал он, – видит Бог, а с ним и король Пруссии и ее министр финансов фон Ротер, я исполнил свой долг, и деньги ушли к Вам в Берлин… Теперь очередь за Вами, не подведите своих богов, держитесь данного слова и оговоренных рамок, пусть все останется в прежнем виде, ведь именно на это я и рассчитывал, отправляя Вам деньги. Тамошняя шайка возомнила, будто может перечить Н.М. Ротшильду? У Н.М. Ротшильда есть деньги, сила и власть, а у них что есть? По мне, так король Пруссии, милашка князь Гарденберг и министр Ротер должны прыгать от счастья и благодарить Ротшильда, который посылает им столько денег и поддерживает Пруссию на плаву”. Эти несколько строк послания еврея из трущоб Франкфурта важному прусскому чиновнику как нельзя лучше отражают всю глубину общественного слома, достигнутого не в последнюю очередь стараниями Натана Ротшильда и его братьев.
21
Речь идет о Джоне Аткинсоне Гобсоне, авторе трактата “Империализм: опыт изучения” (1902). Сегодня его называют одним из первых либеральных критиков империалистической политики. Бесспорно лишь то, что его ненависть к финансистам была замешена на густом антисемитизме. Слово Гобсону: “Биржевые магнаты получают прибыль разными способами: торгуют акциями в огромных объемах, вдыхают жизнь в новые предприятия и не упускают возможности нажиться на разнице курсов. Все эти занятия: банковское и брокерское дело, учет векселей, размещение займов и поддержка деятельности компаний – формируют центральный нервный узел международного капитализма. Хозяева крупных фирм находятся друг с другом на короткой ноге и густо населяют сердце столицы каждого великого европейского государства, и это очень важно; еще важнее, что люди эти, по крайней мере в Европе, принадлежат к известному и странному народу, ведущему финансовые дела уже многие столетия, и поэтому сегодня именно они определяют политику целого континента”.