– Прежде я с амиотом напрямую не сталкивалась. Чего ждать от них?
– Мозгов нет, – безапелляционно констатировал офицер, имея в виду меня, а не амиота. Развернулся и припечатал бутыль к столу. – Куда лезешь? Сиди на Земле и перед мужиками задницей верти.
Но я и это мимо ушей пропустила, продолжая гнуть своё:
– Нам на занятиях ни о чём таком не говорили! Показывали только, как действовать, если пленник вырвется на свободу. Мы отрабатывали, как его вырубить. Или как убить…
– И чего не убила? – Жьерк рухнул обратно на сиденье. – Штаны мокрые помешали?
Он явно взял себя в руки, или это глоток живительного пойла сделал своё дело, но сейчас рарк выглядел более спокойным. С ленцой характерно презрительно посматривал на меня, покачиваясь на задних ножках жалобно скрипящего стула. Мне это показалось добрым знаком для более обстоятельного разговора.
– Приказа убивать не было, а инструкции по порядку действий касаются материального пленника. А тут что было? Откуда эта вторая рука? Да ещё и такая ненормальная. Но при этом очень даже осязаемая! – меня аж передёрнуло, когда я вспомнила силу, с которой сжимались, сковывая меня, холодные пальцы.
– Гр-р-раш-ш-ш… – зашипел рарк. – Тупицы…
– Учёные?
– Да эти вообще ироды. Ублюдков тут создают всем на погибель.
– Амиотов-подопытных?!
– Не суй свой нос во всё это! И держись подальше от гадин. Твое дело – разродиться! Чего, обрюхатить некому?
– Я уже тут, – веско и спокойно напомнила самому ярому на станции женоненавистнику. – И до конца вахты никуда не денусь. Что случилось однажды…
– Сплюнь, безмозглая.
– А кого ещё мне о них расспрашивать, если не профи? Если даже инструктор…
– В чёрную дыру вашего инструктора. Выслужился. Случись реальный замес – ото всех нас вместе взятых будет толку не больше, чем от тебя одной. Разве что повизжим хором. Только амиоту с этого визга, что рарку с…
– Так что с этой второй рукой? – перебила, и так зная, что услышу. – Какие они… ну, когда фантомы? Все амиоты на базе – материальные, других я не видела. На что они похожи?..
– В своём истинном облике? Да почти ни на что. Бледные фиолетовые сгустки, граш их раздери. Это же энергетические поля, у них нет формы.
«Ни формы, ни чувств, ни привязанностей» – вспомнились мне слова напарника, от которых по позвоночнику снова прошлась холодная волна. Перед глазами встал тот самый фиолетовый туман, что заполнил лабораторию, а в ушах снова раздался визг профессора: «Загоните его обратно!». А дальше… погиб сотрудник лаборатории.
Получается, я своими глазами видела, как амиот из тела выбрался и лаборанта убил? Вот дела…
– А когда материализуются? – снова рванула в наступление, всеми силами скрывая жадное любопытство.
– Что угодно могут имитировать. Любой живой объект. Тобой станут запросто – мать родная не отличит. Иногда даже предметы создают.